Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Принцесса и Курд | +28 |
Энциклопедия животного мира | +16 |
Босая принцесса | +11 |
Кошки Дремучего леса | +11 |
Принцесса и гоблины | +10 |
Почему-то в этой книге изменился перевод имен собственных и географических названий: Лиферанская возвышенность - Литеранская, граф Терлеах стал Терлехом и еще несколько таких же моментов уже бросились в глаза. Один переводчик. Одна серия. Что повлияло на изменения?
Автор так рассказывает о своей книге, что сразу хочется найти и прочесть:
"Вот она, моя первая книга со стихами! И сразу такая прекрасная! И сразу поэма!!!
Историю про полицейскую овчарку, которая помогает потерявшейся в парке девочке найти маму, я придумала три года назад. Рассказывала дочке сказку на ночь. Она слушала, не отрываясь, а потом обняла меня крепко-крепко! И тогда в сердце кольнуло: "Эта история должна быть в стихах!"
А потом летом в Котовске я взяла блокнот,...
"Вот она, моя первая книга со стихами! И сразу такая прекрасная! И сразу поэма!!!
Историю про полицейскую овчарку, которая помогает потерявшейся в парке девочке найти маму, я придумала три года назад. Рассказывала дочке сказку на ночь. Она слушала, не отрываясь, а потом обняла меня крепко-крепко! И тогда в сердце кольнуло: "Эта история должна быть в стихах!"
А потом летом в Котовске я взяла блокнот, ручку и записала начало:
"Шла домой тропинкой парка
Полицейская овчарка,
Шла со службы, не спеша,
Свежим воздухом дыша".
Вечером прочитала готовую историю домашним. А потом еще раз - на бис.
А потом, на одном из фестивалей "Как хорошо уметь писать", я шепотом сказала замечательной Татьяне Бобрецовой (поэту, прозаику, литературному редактору), что у меня есть три поэмы, но я боюсь сказать о них Михаилу Давидовичу Яснову, потому что он ведь за лаконизм в стихах. А Татьяна не побоялась сказать ему о моих поэмах! И Михаил Давидович сказал: "Присылайте, Леночка!" Я отправила: "Овчарку". И сразу получила ответ: "Мне очень глянулась твоя овчарка, просто отлично сделано, но мне не хватает какого-то более сильного завершения, пуанта, мб просто игровой рифмы... ".
Я прислала шесть вариантов финалов. Но в итоге оставили первый ).
В один счастливый февральский день мне позвонили из издательства "Детское время" и сказали, что будут делать из "овчарки" книгу! Для тех, кто знает, не надо ничего объяснять про "Детское время". Для тех, кто не знает - это люди из того самого петербургского "Детгиза", откуда начиналась классика русской детской поэзии (Маршак, Чуковский, Берестов). Конечно, выход книги в таком издательстве для детского автора - это необыкновенно!
А потом целый год издательство искало иллюстратора. И нашлась чудесная Мария Бронштейн! Она так оживила овчарку и девочку и маму, что каждую страницу хочется расцеловать!
Мне очень больно, что Михаил Давидович не может взять в руки и полистать эту книгу. Он ее так ждал. Но я не могу сдержать улыбку, представляя, как бы радовался он сейчас. Сильнее меня бы радовался! В добрый путь, полицейская овчарка!!!
А закончу моей любимой строчкой из книжки. Хоть она и грустная и иллюстрация к ней - уреветься просто! Но я очень ею горжусь:
"Грусть-тоска на сердце псином -
Дело пахнет керосином".
Ну вы понимаете. Овчарка, разыскивая девочкину маму, идет по следу, ведет, как следователь, дело. И каждый этап этого дела чем-то пахнет: приключеньем, керосином... Да и мамы, как назло, пахнут так похоже: борщом, стиркой, глажкой, акварелью, каланхоэ. Как найти ту самую? Но способ есть! Счастье будет!"
(с)
Здравствуйте, многоуважаемая и любимая мной триада авторов!
Скажите пожалуйста, как много в вашей жизни значат вещи? Не просто вещи, а предметы роскоши, возможно, икусства. Не в банальном смысле маркетинговой концепции потакания сибаритству, а в контексте поиска и обладания артефактами, какими-то особенными предметами, особенными именно для вас. Есть ли они в вашей жизни? Что это за предметы, с чем они связаны? Какое место они занимают в вашей повседневной реальности?
Спасибо!
С уважением,...
Скажите пожалуйста, как много в вашей жизни значат вещи? Не просто вещи, а предметы роскоши, возможно, икусства. Не в банальном смысле маркетинговой концепции потакания сибаритству, а в контексте поиска и обладания артефактами, какими-то особенными предметами, особенными именно для вас. Есть ли они в вашей жизни? Что это за предметы, с чем они связаны? Какое место они занимают в вашей повседневной реальности?
Спасибо!
С уважением, Елена.
Замечательная книга. Какое удовольствие, что я не знала раньше о существовании продолжения истории о принцессе Ирене!
Книга в 2 раза толще предыдущей истории. И, как по мне, несмотря на те же действующие лица, она немного отличается - такое впечатление, что то ли перо автора стало легче, то ли слог переводчика - глаже. Читается на одном дыхании! Но возраст, все же, на свой взрослый взгляд, я бы добавила - описание чуднЫх зверей и их борьбы со злыми придворными все же не детские (откусил...
Книга в 2 раза толще предыдущей истории. И, как по мне, несмотря на те же действующие лица, она немного отличается - такое впечатление, что то ли перо автора стало легче, то ли слог переводчика - глаже. Читается на одном дыхании! Но возраст, все же, на свой взрослый взгляд, я бы добавила - описание чуднЫх зверей и их борьбы со злыми придворными все же не детские (откусил палец, например).
Сказка непривычная, небанальная, и этим вдвойне ценная. Очень понравилась!
Похоже, что кроме меня никого не смутил тот факт, что Кузнец, который на прощание крестит Принцессу, при этом выглядит как типичный викинг? Несмотря на явные, как по мне, отсылки к славянам (веточка яблони хотя бы) иллюстрации, тем не менее, явно о другом... Да, они выше всех похвал, но вот это несоответствие, на мой взгляд, подтекста и зрительного ряда - всё портит.
Издательский дом Мещерякова аносировал выход в серии БИСС следующих книг С. Прокофьевой:
«Приключения желтого чемоданчика»,
«Зеленая пилюля»,
«Удивительные приключения мальчика без тени и тени без мальчика»,
«Сказка о жадном мальчике»,
«Сказка о ветре в безветренный день»,
«Не буду просить прощения»,
«Лоскутик и облако»,
«Неизвестный с хвостом»,
«Ученик волшебника»,
«Остров капитанов» («Капитан Тин Тиныч»).
Не могу не поделиться мнением об этой книге египтолога Виктора Солкина:
"В русской египтологической библиографии существует не так много тем, в которых есть фундаментальные, лишь незначительно устаревшие работы. Тема истории искусства Древнего Египта, безусловно, является таковой: после великолепных работ М.Э. Матье и отчасти дополняющих их трудов В.В. Павлова, новое исследование в этой области должно отличаться не только значительной новизной, но и высочайшим качеством анализа материала,...
"В русской египтологической библиографии существует не так много тем, в которых есть фундаментальные, лишь незначительно устаревшие работы. Тема истории искусства Древнего Египта, безусловно, является таковой: после великолепных работ М.Э. Матье и отчасти дополняющих их трудов В.В. Павлова, новое исследование в этой области должно отличаться не только значительной новизной, но и высочайшим качеством анализа материала, чтобы попросту иметь право на существование, не повторяя уже известные достижения отечественной науки 1960-х. Изданный в Петербурге массивный том А.Л. Пунина «Искусство Древнего Египта. Среднее Царство. Новое Царство» претендует на эту новизну, увы, только внешне: уже первые страницы книги со всей полнотой демонстрируют не просто многочисленные фактические и концептуальные ошибки автора, не являющегося ни профессиональным египтологом, ни даже знатоком-любителем древнеегипетского искусства, а какое-то поразительное невежество, выставляемое напоказ в красивой обложке." (с)
Продолжение текста рецензии В.Солкина при желании легко можно найти в сети и решить для себя - нужно оно Вам или нет.
А. Фредерикс - один из псевдонимов Александра Тишинина. Как информирует нас фантлаб, Александр Лидин (настоящее имя — Александр Николаевич Тишинин) — редактор, переводчик, художник, автор романов «Запах смерти» (2004), «Проводник» (2009) и «Непрощенный» (2009, в соавт. с Т. Серебряной). При его непосредственном участии вышло немало книг в крупнейших издательствах России — «АСТ», «Феникс», «Эксмо», «Северо-Запад» и т. д., в том числе собрание сочинений Елены Хаецкой. Отдельного упоминания...
Не думаю, что у столь именитого автора настолько топорный перевод, как нас убеждают предыдущие рецензенты... Пока не имела удовольствия оценить качество перевода лично, но все же позволю себе усомниться, что он НАСТОЛЬКО плох.
Замечательная книга. Замечательная по многим характеристикам.
Помимо, собственно, мемуаров Майи Плисецкой, за жизнеописаниями мы видим быт (одежда, ароматы, еда), нравы Москвы, современной великой балерине, людей, которые были столпами эпохи и медийного мира того времени (Щедрин, Триоле, Арагон, Фурцева...).
Отдельно следует сказать о ТАНЦЕ и МУЗЫКЕ. Для МП они тождественны самой жизни. Нет сцены, нет танца, нет балерины. О ее неизбывной любви к сцене, к зрителям, к композиторам и хореографам...
Помимо, собственно, мемуаров Майи Плисецкой, за жизнеописаниями мы видим быт (одежда, ароматы, еда), нравы Москвы, современной великой балерине, людей, которые были столпами эпохи и медийного мира того времени (Щедрин, Триоле, Арагон, Фурцева...).
Отдельно следует сказать о ТАНЦЕ и МУЗЫКЕ. Для МП они тождественны самой жизни. Нет сцены, нет танца, нет балерины. О ее неизбывной любви к сцене, к зрителям, к композиторам и хореографам как творцам. О большой любви всей ее жизни - Родионе Щедрине.
Мало сказать, что книга легко читается, она подталкивает к развитию - посмотреть Майю в танце, послушать великую музыку, о которой она так вдохновенно пишет, что будто слышишь вступление оркестра, открыть Сервантеса о Чудаке всех времен Доне Кихоте, рассмотреть костюмы Ива Сен Лорана, созданные для нее...
Несмотря на неустроенный быт, на политизированность деятелей от искусства тех времен, на железный занавес, на многие другие жизненные тернии она была истинной леди в настоящем, не подменном смысле этого слова. Прекрасная, талантливая, одаренная, безудержная рыжая Майя.
Прочтите, не пожалеете.
Цитаты из этой книги записаны в заветной девичьей тетради :)
"Они идут, крепко обнявшись и глядя в глаза друг другу... Сегодня вся земля, как прекрасный необитаемый остров, принадлежит только им. На свете нет даже Пятницы, который мог бы неожиданно появиться из кустов, и самые умные слова не стоят тех волшебных слов, которые они говорят друг другу.
- Я люблю тебя...
- И я...
- Ты еще не знаешь, что такое любовь.
- Нет, я знаю... Только скажи мне, как она начинается?
- Я люблю тебя...
"Они идут, крепко обнявшись и глядя в глаза друг другу... Сегодня вся земля, как прекрасный необитаемый остров, принадлежит только им. На свете нет даже Пятницы, который мог бы неожиданно появиться из кустов, и самые умные слова не стоят тех волшебных слов, которые они говорят друг другу.
- Я люблю тебя...
- И я...
- Ты еще не знаешь, что такое любовь.
- Нет, я знаю... Только скажи мне, как она начинается?
- Я люблю тебя давно. Мне кажется, я родился с этой любовью...
- Как странно. Ведь меня тогда еще не было на свете.
- Все равно я уже любил тебя...
- И я пришла. Ведь это было чудо. А мы могли бы не встретиться.
- Нет-нет! Это не могло быть, я бы все равно нашел тебя!
- Никогда не встретиться... Как страшно! Поцелуй меня скорей. Как тогда...
- А что, если ты рассердишься?
- Я не рассержусь. Только не очень долго, а то у меня разорвется сердце...
Сердце, сердце... Откуда оно взялось, это сердце? Его как будто не было до сих пор, а теперь оно бьется и замирает, как на качелях.
- Эгей! Динка! Динка!..
Нет, они не слышат. В волосах Динки звенят луговые колокольчики, на губах ее чистый, как родниковая вода, сладкий, сладкий поцелуй. Так не целуются дети, потому что они еще не научились; так не целуются взрослые, потому что они давно разучились; так не целуются брат с сестрой, потому что у них не бьется сердце. Так целуются только те, кто впервые открыл чудо любви..."
Всем-всем-всем любителям иллюстраций Татьяны Мавриной!
Замечательную русскую азбуку анонсировал Издательский дом Мещерякова!
"Восемь лет придумывалась эта азбука. На каждую букву нарисовано два листа, всего их 66. Придумалась она неожиданно, когда оказалось, что хороших детских книг у нас очень мало. И нарисована она в стиле Ивана Билибина, работы которого я люблю с детства..." Марина Ханкова
Он потихоньку сунул в щель монетку.
— Пожалуйста!
Мальчики прижались к стеклу, от их дыханья оно затуманилось.
Где-то в самой глубине ящика зашуршало, зажужжало…
Колдунья медленно подняла голову, поглядела на мальчиков так, что у них кровь застыла в жилах, и рука ее заметалась над картами, то вдруг повисая над одной из них, то вновь срываясь — вправо, влево. Вот она наклонила голову, одна рука дернулась и замерла, а другая судорожно задвигалась, чертя что-то на карте; она писала,...
— Пожалуйста!
Мальчики прижались к стеклу, от их дыханья оно затуманилось.
Где-то в самой глубине ящика зашуршало, зажужжало…
Колдунья медленно подняла голову, поглядела на мальчиков так, что у них кровь застыла в жилах, и рука ее заметалась над картами, то вдруг повисая над одной из них, то вновь срываясь — вправо, влево. Вот она наклонила голову, одна рука дернулась и замерла, а другая судорожно задвигалась, чертя что-то на карте; она писала, останавливалась и вновь писала, а машину трясло, как в лихорадке. Наконец машина содрогнулась так, что задребезжал стеклянный ящик, и вторая рука тоже застыла. Колдунья низко опустила голову, неживые черты ее словно исказила странная горестная гримаса. Потом механизм точно ахнул, скользнуло какое-то колесико, и в подставленные ладони Дугласа скатилась крошечная гадальная карта.
— Она ожила! Она опять действует!
— Дуг, а что там, на карте?
— То же самое, что она написала мне в субботу. Слушай!
И Дуглас прочитал:
Гоп-ля-ля! Тру-ля-ля!
Только дурак хочет умереть!
То ли дело плясать и петь!
Когда звучит погребальный звон,
Пой и пляши, дурные мысли — вон!
Пусть воет буря,
Дрожит земля,
Пляши и пой,
Тру-ля-ля, гоп-ля-ля!
— И больше ничего? — спросил Том.
— Еще в конце есть: «Предсказание: долгая и веселая жизнь».
— Вот это уже похоже на дело! А мне она погадает? И Том сунул в щель монетку. Колдунья содрогнулась. В ладони мальчика упала карта.
— Кто добежит последним, тот колдуньин хвост, — спокойно заявил Том.
Они вихрем помчались прочь — мистер Мрак только ахнул и стиснул в одном кулаке сорок пять медных монеток, в другом — тридцать шесть.
На улице при неверном свете фонаря они сделали ужасное открытие.
Карта была пуста.
— Этого не может быть!
— Да ты не волнуйся, Дуг. Ну, обыкновенная пустая карта, мы потеряли всего одно пенни — подумаешь, беда какая!
— Это вовсе не обыкновенная пустая карта, и мне не денег жалко, не в том дело: тут вопрос жизни и смерти.
Под дрожащими лучами фонаря Дуглас разглядывал карту, вертел ее и так и эдак, будто надеясь, что на ней появится хоть одно словечко; он был очень бледен.
— У нее кончились чернила.
— У нее никогда не кончаются чернила!
Дуглас посмотрел через окно на мистера Мрака — тот допивал свою бутылку и отчаянно ругался, даже не подозревая, какой он счастливый, что живет здесь, в этой Галерее. Только бы теперь Галерея тоже не развалилась, думал Дуглас. И без того в жизни все плохо — друзья исчезают, людей убивают и хоронят, так уж пусть хоть волшебная Галерея останется!.. Только бы она осталась как есть!
Теперь Дуглас понял, почему его так упорно тянуло сюда всю неделю и сегодня тоже. Здесь все прочно, незыблемо, установлено раз и навсегда, все заранее известно, ясно и непоколебимо, всегда неизменно сверкают серебряные щели автоматов, восковой герой неизменно поражает кинжалом ужасную гориллу, спасая совсем уж восковую героиню; стоит опустить в щелку пенни — и за маленьким окошком, под одинокой голой электрической лампочкой неизменно начинает разматываться узкая пленка, и начинается погоня — отчаянно мчатся отчаянные бандиты, только чудом не попадая то под автомобиль, то под трамвай, то под поезд, вечно кидаются с волнолома в океан, но, конечно, не тонут, потому что опять и опять им надо мчаться навстречу автомобилю, трамваю, поезду, снова и снова нырять все с того же знакомого-перезнакомого волнолома. Вечные и неизменные замкнутые мирки, грошовые аттракционы, которые пускаешь в ход, чтобы повторились те же неизменные, привычные заклинания и обряды. Только пожелай — и песчаный ветер подхватит братьев Райт, и вот они парят на крыльях «Китти Хоук»; только пожелай — и Тедди Рузвельт выставит напоказ все свои зубы в ослепительной улыбке; отстраивается и горит, горит и отстраивается Сан-Франциско — до тех пор, пока в ненасытную глотку автоматов летят жаркие от потных ладоней медяки.
Дуглас огляделся — как знать, что тебя ждет в этом ночном городе, что может случиться через минуту? Днем ли, ночью ли, здесь слишком мало щелей, куда можно сунуть монетку, слишком мало попадает тебе в руки карт, по которым можно прочитать свою судьбу, и даже в тех, которые прочитаешь, почти никогда нет никакого смысла. Здесь, в мире людей, можно отдать время, деньги, молитву — и ничего не получить взамен.
А там, в Галерее, можно подержать в руках молнию — на то есть электрическая машина «Попробуй вытерпи!»: если раздвинуть ее хромированные рукоятки, электрический ток ужалит как оса, обожжет и прошьет, точно иглой, твои содрогающиеся пальцы. А вот силомер: стукни кулаком по мешку с опилками изо всех сил — и сразу видишь, сколько сотен фунтов найдется у тебя в мускулах, чтобы ударить, если понадобится, по всему миру. Или еще — стисни руку робота и попробуй — кто кого, чья рука скорей опустится; тогда зажгутся лампочки хотя бы посередине кривой черты, взлетающей на доске с цифрами, а если вспыхнет фейерверк на самом верху — значит, ты даже сильней робота.
Словом, в Галерее всегда знаешь, что получится из каждого твоего шага, чего ждать от каждого автомата. И уходишь оттуда успокоенный, как из какого-то вновь обретенного храма.
А теперь? Как же теперь?
Колдунья еще двигается, но молчит и, пожалуй, скоро совсем умрет в своем прозрачном гробу. Дуглас взглянул на мистера Мрака — тот дремал, словно бросая вызов всем мирам, даже своему собственному. Когда-нибудь все эти прекрасные механизмы заржавеют, потому что некому за ними заботливо ухаживать; бандиты и сыщики раз и навсегда застынут на бегу, наполовину погрузившись в озеро или наполовину увернувшись от колес паровоза, братья Райт так и не поднимут в воздух свой летательный аппарат…
— Том, — сказал Дуглас, — надо посидеть в библиотеке и все как следует обдумать.
Они пошли по улице, опять и опять передавая друг другу белую пустую карту. (с)
А теперь - видео :)
И все-таки энциклопедией эту книгу назвать сложно. Если смотреть с точки зрения систематизированности и удобства подачи информации - то эта книга вовсе не походит на привычную нам всем структурированную подачу материала (хотя бы факт, озвученный другими рецензентами - отсутствует нумерация страниц, оглавление и какие-бы то ни было указатели). Плюс обилие рукописного текста, далекого, на мой взгляд, от каллиграфического - в буквосочетаниях - или, мими, ши, и тому подобном "рашен курсиве" -...
Что касается количества и качества поданной информации - вот тут и начинается самое интересное :) Читатель вдумчивый, знакомый со сказками, эпосом и фантазиями найдет для себя массу зацепок, отсылок и поводов что-то вспомнить, что-то изучить что-то более подробно, чем-то просто насладиться в поданном объеме.
Здесь и король Артур, почивший на волшебном острове, и Андерсен с его Волшебным холмом, и король Оберон, и острова фей Авалон и Тир-Нан-Ног (напомнили о Янтарном королевстве), и Шекспир, и Ирвинг, и ирландские сказки, и Гарри Поттер (кто же не помнит корнуэльских пикси? :)), и гоблины ("Принцесса и гоблин"), и русалки и еще множество аллюзий.
«Многие широко известные в мире людей песни на самом деле имеют волшебное происхождение, без фей тут не обошлось (один из примеров - Londonderry Air). (с)
Помните эмоционального домового Добби в поттериане? "Хозяин дал Добби носок!"? А теперь вернемся к энциклопедии фей, цитирую: "Однажды один фермер подсмотрел, как пикси мелет для него кукурузу, и обратил внимание на его одежду: сплошь лохмотья. В знак признательности он попросил жену сшить маленький костюмчик и оставил его на видном месте – пусть этот пикси найдет обнову, когда примется за свою ночную работу. Увидев костюмчик, пикси с радостью в него облачился и воскликнул:
Новый костюм – новый жилет
и новые брючки!
Ты горд, и я горд –
И больше никакой работы!"
:-)
Думаю, на качестве полиграфии и красоте рисунков останавливаться не стоит - это очевидный факт.
Второй минус, помимо подачи информации, на мой взгляд, это все же перевод. Часто встречаются предложения, изобилующие запутанными оборотами и хитрыми знаками препинания, приходится перечитывать несколько раз, чтобы вникнуть в смысл. Но это не всегда в итоге удается. Как бы вы восприняли следующий текст? "У маленького народца существует особая мазь, которую используют смертные женщины для детенышей фей. Если человек нанесет эту мазь себе на веки, чары фей развеются и он предстанет в своем подлинном обличье." И все же - КТО ПРЕДСТАНЕТ?
Отдельно отмечу перевод стихотворного текста:
И в этот трижды чтимый всюду праздник,
В день, когда души, как служанки верят,
Из каменного ложа – и под двери, -
От гоблинов в тот день покоя нет,
Они повсюду рыщут, темен свет!
Вам понятен смысл? Вот только честно :)
Хотя, в то же время, существуют гораздо более мелодичные и легкие для восприятия переводы "Базара гоблинов" Кристины Россетти, о котором, собственно, речь. Так, к примеру, Борис Ривкин:
Ляг поближе! – шепчет Лора, –
Верно, гоблины страшны?
Нам их фрукты не нужны:
Что там пьют кривые корни
В их саду из глубины?
Но, даже учитывая вышеперечисленные моменты, следует отметить, что на книгу стоит обратить внимание. Хотя бы потому, что информация о феях не так часто встречается ;)
А вдруг завтра в зарослях шалфея послышится шуршание и смешки, а вы не знаете, как себя вести с представителями маленького народца? ;)
По содержанию книга полностью идентична изданной ранее "Путешествие налегке".
Здравствуйте, уважаемые читатели. Я купила "Истории с хвостиком" ранее, не смогла пройти мимо чудесных, очень живых и добрых иллюстраций зверят на фоне гербария из цветов - очень неизбитое, по-моему, для детской литературы решение. Прочла отзывы здесь, в том числе и негативные - немного расстроилась... Но вот пришло время прочтения - и я сделала вывод, что не ошиблась в покупке! Да, истории незамысловатые, но вполне такие, которые могли произойти и с детками, и со зверятами в жизни....
Думаю, что детям понравится книга, а мне, как взрослому, Истории пришлись по душе.
Важно было бы понимать, отличается ли эта книга от ранее изданных "Птиц", "Рыб" и др., или это просто все книги под одной обложкой?
Не знаете, что почитать?