Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Леди из Шалота | +10 |
Дьявол носит PRADA | +8 |
Сокрытые лица | +6 |
Сент-Экзюпери, каким я его знал… | +4 |
Ренессанс Русского балета | +4 |
Без привязки к личности автора и прочим его работам, необходимо отметить, что искусствоведческих книг по истории скульптуры, в особенности скульптуры XX века очень мало. Интерес к зарубежной современной скульптуре растет с каждым ценовым рекордом на крупнейших мировых аукционах. Парковая скульптура Барбары Хэпуорт или знаменитый паук Луизы Буржуа - узнать об этом в полном объеме у нас практически неоткуда. Понятно, что в общих энциклопедиях с десятком мелких иллюстраций на весь XX век никак не...
Поэтому так ценно это монографическое издание, охватывающее хоть и не весь век современности, но, тем не менее, все значимые направления, крупнейших скульпторов эпохи и их влияние друг на друга. В достаточном объеме и при поддержке качественных иллюстраций раскрываются смысл и ценность наиболее значимых их работ.
Несмотря на мягкий переплет и клееный корешок, блок состоит из сфальцованых тетрадей, что предотвратит рассыпание книги на отдельные листы со временем и при частотом использовании, что так часто портит впечатление от крупной монографии по искусству в "удешевленном" мягком переплете.
Повествование простое и доступное, плавно перетекающее от одних работ к другим в увлекательной и живой манере; разделено на шесть крупных периодов по стилям и направлениям.
Ценное, хоть и не всеобъемлющее издание.
Книга представлена двумя авторскими монографиями, подготовленными в 2016-ом году, по смежным взаимно дополняемым темам.
В первой части О.Грейгъ исследует вопрос евгеники, расовой и националистической борьбы и превосходства в Советской России, начиная с первых лет советской власти и затрагивая современную Россию. Упоминается множество исторических персоналий, проектов, учёных, редких научных трудов, так или иначе связанных с раскрываемой темой. На научный труд это не тянет, в основном...
В первой части О.Грейгъ исследует вопрос евгеники, расовой и националистической борьбы и превосходства в Советской России, начиная с первых лет советской власти и затрагивая современную Россию. Упоминается множество исторических персоналий, проектов, учёных, редких научных трудов, так или иначе связанных с раскрываемой темой. На научный труд это не тянет, в основном потому, что большинство фактов упоминаются как засекреченные и описываются в рамках неподтвержденных. Но при определенной доле скептицизма читать легко и невероятно увлекательно. Да и материал всей книги довольно редкий для печати.
Вторая часть - "Сверхчеловек" Д.И.Любченко - описывает наиболее известную сторону евгеники и расового превосходства в рамках нацизма Третьего Рейха. Приведено множество портретов, архивных фотографий и других иллюстраций; в конце имеется подробная библиография используемых источников преимущественно по истории Третьего Рейха.
Само издание в твердой обложке, прочном переплете, читать удобно и комфортно. Серые страницы и низкая растровая печать иллюстраций совершенно не портит впечатление о книге; цена по информативности и качеству издания вполне оправдана.
Эта монография от искусствоведа и веб-разработчика галереи Тейт не является энциклопедией или глубоким исследованием субкультуры в искусстве, и на это не претендует. Это очень увлекательная и наглядная хронологическая антология картин, по тем или иным причинам связанных с проблематикой гендерной идентичности. На каждом развороте представлена качественная репродукция и сопутствующий развернутый комментарий. Надо признать, написано довольно ёмко, интересно и доступно. По собранным фактам - вряд...
Касаемо самого издания: как и в остальных случаях коллаборации издательства Ад Маргинем Пресс и Музея современного искусства "Гараж" - это скорее коллекционная книжка: клеёный переплет и мягкая обложка не способствует частому использованию и идеальной сохранности. Но это, пожалуй, единственный минус - потому и цена кажется всегда завышенной, но по информативности издание уникальное, хоть и всего лишь научно-популярное.
Ёмкое и информативное издание.
По цене/качеству идеальное сочетание. Крепкий твёрдый переплет, ламинированные страницы, много цветных иллюстраций.
По содержанию: сумбурный биографический очерк в начале.
По описанию творчества - порадовал довольно обширный экскурс по ранним работам и становлению индивдуального стиля. В других изданиях о Ротко в основном уделялось внимание поздним работам, принёсшим ему известность. Эти работы тоже представлены в достаточном для ознакомления объёме.
Выбрал книгу для ознакомления с сюжетом и в дополнение к постеру знаменитой картины художника-прерафаэлита Дж. У. Уотерхауса "Лели из Шалот" 1888 года. Выбирал эту интерпретацию леенды из рыцарского цикла о короле Артуре "не глядя", поэтому самому было интересно как будет выглядеть книга.
Фактически это чисто подарочное издание, в коллекцию образцов книжной иллюстрации. Да и книгой это назвать можно только номинально - скорее бы подошло определение альбома иллюстраций к...
Фактически это чисто подарочное издание, в коллекцию образцов книжной иллюстрации. Да и книгой это назвать можно только номинально - скорее бы подошло определение альбома иллюстраций к одной короткой балладе. Потому как использовать ее не практично - альбомный формат, четыре прошитых четырехстраничных блока склеены под мягкой обложкой плотного картона. Сами листы плотные, гладкие, не просвечивают, печать добротная. Только новой книгой сложно насладиться - разогнуть в горизонт для перелистывания не нарушая клеевую основу переплета не получиться, а внутри как раз по-другому и не разглядеть иллюстрации, ради которых издание и создавалось.
Перевод Александра Лукьянова; хотя каноническим считается перевод К. Бальмонта.
На разворот - одна-две строфы крупным шрифтом, основное место уделено монохромным иллюстрациям Чарльза Кипинга, где силуэтную растушевку покрывают фактурные линии пером и тушью.
По цене - и если по акции - на мой взгляд, достойный выбор; но этот выбор всё же в пользу специфической эстетической коллекционности, требующей бережного хранения, нежели как к литературному носителю информации.
Подобные книги субъективны и представляют собой лоскуты ярких воспоминаний без намёка на упорядоченность.
Книга интересна в первую очередь личностью автора: каким же людям посвящают знаковые литературные произведения. Французский писатель Леон Верт (1878 – 1955) вспоминает о дружбе и анализирует мнения, сложившиеся вокруг личности Сент-Экзюпери (1900 – 1944) после его смерти. Здесь не столько биографический очерк, сколько попытка создать достоверный психологический портрет на основе личного...
Книга интересна в первую очередь личностью автора: каким же людям посвящают знаковые литературные произведения. Французский писатель Леон Верт (1878 – 1955) вспоминает о дружбе и анализирует мнения, сложившиеся вокруг личности Сент-Экзюпери (1900 – 1944) после его смерти. Здесь не столько биографический очерк, сколько попытка создать достоверный психологический портрет на основе личного опыта близкого дружественного общения.
На мой взгляд, нет особой стройности текста в целом, желательной в подобном жанре. Отдельные яркие воспоминания, раскрывающие образ и мировоззрение легендарного писателя; философская эссеистика в попытке найти самого Сент-Экзюпери в героях его поздних произведений, в частности в "Письме заложнику" и неоконченных надиктовок "Цитадели"; и ощущение восторженной эпитафии в завершение книги.
Большой плюс для небольшой аккуратной книги - три блока чёрно-белых иллюстраций (помимо иллюстраций по тексту), где в дополнение к фотографиям представлены оригиналы собственноручных рисунков и писем Сент-Экзюпери, переводы последних оформлены в самом тексте. Хотя печать иллюстраций без особой чёткости. В конце для удобства приведена перекрёстная хронология Сент-Экзюпери и Леона Верта.
Книга полна увлечённости и азарта, понятна и проста, и при этом необычайно информативна. Исторические экскурсы даны лаконично и доступно. Наиболее значимые темы вынесены в отдельные статьи.
Швейцарский знаток балетного искусства Жан-Пьер Пастори исследует «швейцарский период» в жизни «Русских сезонов» Дягилева 1915-1916 гг. при участии швейцарского дирижёра Эрнеста Ансерме.
Возрождение «Русских сезонов» к американскому турне во время войны больше походит на авантюрный роман, когда любыми...
Швейцарский знаток балетного искусства Жан-Пьер Пастори исследует «швейцарский период» в жизни «Русских сезонов» Дягилева 1915-1916 гг. при участии швейцарского дирижёра Эрнеста Ансерме.
Возрождение «Русских сезонов» к американскому турне во время войны больше походит на авантюрный роман, когда любыми способами и связями нужно собрать необходимых людей по обеим сторонам баррикад; в условиях войны перевести труппу и декорации через Атлантику и столкнуться с совершенно другим миром, где привычному духу неорганизованности и интриг императорских театров противостоит деловой прагматизм организаторов и пуританство американского менталитета.
Благородно исполненное издание.
Плотный глянцевый супер, под которым очень мягкий тканевый переплёт с серебристым тиснением. Шёлковое ляссе. Глянцевая белоснежная бумага с отличной печатью уникальных фотоматериалов.
В книге представлены: Сергей Дягилев и Леонид Мясин, создание балета «Полуденное солнце», Игорь Стравинский, танцовщицы Лидия Соколова, Флора Реваль, художники Наталья Гончарова и Михаил Ларионов, Вацлав Нижинский…
Книга-эскиз. Набросок, не дающий конкретных деталей, но трогающий душу откровенностью, теплотой и живостью воспоминаний. Это не воспевание, не преклонение – тонкие связные штрихи, местами стёртые, где-то идеализированные, оставшиеся в памяти о яркой противоречивой для западного понимания личности танцовщика. О буднях, о танце, о сотрудничестве и дружбе…
Книга в первую очередь – шедевр издательского оформления; для ценителей книги как предмета.
Твёрдый переплёт из мягкого картона с рельефом в сочетании с вычерненными по обрезам страницами создаёт реалистичную имитацию женского клатча.
Страницы удлинённые, мягкая шероховатая бумага пастельно-жёлтого оттенка, в обрамлении оригинальных лаконичных колонтитулов.
В подобном оформлении выполнена пара-близнец «Месть носит Prada».
Сюжет динамичный, удобная разбивка по главам на небольшие...
Твёрдый переплёт из мягкого картона с рельефом в сочетании с вычерненными по обрезам страницами создаёт реалистичную имитацию женского клатча.
Страницы удлинённые, мягкая шероховатая бумага пастельно-жёлтого оттенка, в обрамлении оригинальных лаконичных колонтитулов.
В подобном оформлении выполнена пара-близнец «Месть носит Prada».
Сюжет динамичный, удобная разбивка по главам на небольшие смысловые эпизоды.
История современной офисной «золушки»: молодая подручная у деспотичной женщины-редактора влиятельного нью-йоркского журнала мод.
Лёгкое, живое, ироничное изложение в стилистике дневниковых записей от первого лица.
Об изнанке модной индустрии; об искушении гламурной жизнью, где пропаганда эстетичных тенденций преобладает над человеческими ценностями. И, несмотря на внутреннее сопротивление, когда это замечаешь в себе – не слишком ли поздно?..
Для тех, кто смотрел одноимённый фильм – скучно не будет. Особо нового в книге нет, но фильм – лишь интерпретация книги, а не дословная её копия. Многие моменты, в том числе и окончание, в книге выведены по-другому.
Это не лёгкое чтение. Довольно утомительное и, не копаясь в глубинных смыслах, особо не обременённое моралью.
Сюжет непредсказуем, и не столько событиями, сколько неустойчивым жанром… Около ста тридцати первых страниц длится пытка невероятно сентиментальной любовной прозой в стиле восемнадцатого века. Описательная повествовательность чувств в противоречивых отношениях французской аристократической богемы в отсутствии сюжета, событий и какой-либо знакомой практической деятельности –...
Сюжет непредсказуем, и не столько событиями, сколько неустойчивым жанром… Около ста тридцати первых страниц длится пытка невероятно сентиментальной любовной прозой в стиле восемнадцатого века. Описательная повествовательность чувств в противоречивых отношениях французской аристократической богемы в отсутствии сюжета, событий и какой-либо знакомой практической деятельности – интеллектуальное барокко, как когда-то определили этот новый стиль.
Литературное очарование книге в целом придают удивительные обороты речи в описаниях и сравнениях и многослойные словесные конструкции. В них узнаётся живописный стиль Дали, только на этот раз написанный текстом. В романе вообще много самого Дали: в своеобразной сексуальности героев, в их богемной жизни, в отношении (а скорее в не-отношении) к войне…
Описывается запутанная жизнь шестерых основных персонажей в период с конца тридцатых годов до первых годов послевоенного времени (при том, что роман написан в 1944 году). От сентиментального романа к развратному и лицемерному гедонизму предвоенных лет; через военные авантюры, самопожертвование оккупированной Франции к вольной жизни в американской эмиграции… Несмотря на почти полное отсутствие упоминаний о военных событиях, они непредсказуемо изменяют характеры и судьбы героев.
К изданию претензий нет: без опечаток, белоснежная бумага, крепкий блок; без иллюстраций.
Книга интересна по структуре (напомнила «Заводной апельсин» Бёрджесса), эмоционально тяжела, что характерно для культовой американской литературы, а вот издание не самое лучшее.
Книге не хватает пояснительной статьи – для разрешения возникающих вопросов пришлось искать текст оригинала.
Да, книга написана без знаков прямой речи и разделения диалогов, крупными идейными абзацами. В переводе абзацев сделали даже больше, чем в оригинальном тексте.
Да, курсивный текст также есть в оригинале, хоть...
Книге не хватает пояснительной статьи – для разрешения возникающих вопросов пришлось искать текст оригинала.
Да, книга написана без знаков прямой речи и разделения диалогов, крупными идейными абзацами. В переводе абзацев сделали даже больше, чем в оригинальном тексте.
Да, курсивный текст также есть в оригинале, хоть и несколько отличен от курсива перевода. Подобные смысловые акценты не объяснены.
Да, оригинальный текст написан в разговорном стиле с соответствующим изменением художественной грамотности. Перевод хоть и кажется адаптированным за счёт использования русского мата, но вполне точно передаёт дух оригинального текста. Отсюда сам перевод не буквально точен, но восхищает.
Слова, оставленные без перевода (в оригинале также курсивом) – американский сленг еврейского происхождения, оставлены также и без пояснения.
Отсутствует расшифровка обозначенных в тексте трёх сносок.
Во французских фразеологизмах (оставленных без перевода) буквы с диакритикой (характерными надбуквенными значками) автоматически заменились русским символом.
Встречаются некоторые другие помарки, словно перед печатью текст вовсе не проверялся.
Не знаете, что почитать?