Рецензии (отзывы) покупателя Ивушкин Алексей

У меня уже есть "Капитанская дочка" и оба тома "Шерлока Холмса" из этой серии. По поводу "Троих в лодке" я долго сомневался, думал, что в этой книге не так много материала для расширенного иллюстрированного издания. Однако, купленная книга превзошла все мои ожидания. Во-первых, оформление книги очень светлое (все предыдущие тома в этой серии были темноваты), во-вторых оригинальные иллюстрации - изящные с мягким юмором, и наконец, огромное количество комментариев,...

Читать полностью

Прежде всего я хочу сказать, что Юрий Буйда написал совершенно замечательную книгу "Пятое царство". Если вы ещё не знакомы с этим писателем, начните с "Пятого царства"!

Что касается "Дара речи", издательская аннотация, как это обычно бывает, даже близко не передаёт, что это за книга. По-моему "Дар речи" - странный ответ на роман "Каменный мост", ответ, эхо и в каком-то смысле продолжение. С той разницей, что "Каменный мост"...

Читать полностью

Прежде всего я хочу сказать, что Юрий Буйда написал совершенно замечательную книгу "Пятое царство". Если вы ещё не знакомы с этим писателем, начните с "Пятого царства"!

Что касается "Дара речи", издательская аннотация, как это обычно бывает, даже близко не передаёт, что это за книга. По-моему "Дар речи" - странный ответ на роман "Каменный мост", ответ, эхо и в каком-то смысле продолжение. С той разницей, что "Каменный мост" рассказывал о подростках военной эпохи, а "Дар речи" говорит о шестидесятниках.

Пожалуй главная мысль, ради которой написана вся книга вот эта: "Шестидесятники и их дети стали мало-помалу присваивать старую Россию с её верой, царем и отечеством, ту Россию, которую их отцы и деды уничтожили без всякой жалости, с упоением и наслаждением. Присваивать чужие письма, памятники, души, веру в чужого Бога, в невинность и чистоту. Наверное, это естественный процесс, наверняка такое уже не раз бывало в прошлом — и не только в России, но я не историк"

Чтобы дать вам представление о том, как написана эта книга, приведу ещё одну цитату:
"Люди расступались, кто-то вскрикнул, цыганка стала передразнивать старуху, пристроившись за нею, приплясывая и выкрикивая хриплым басом: «Ах, убей меня, убей!». За ними увязались бомжи, топавшие полиэтиленовыми пакетами, которые использовались вместо обуви, за ними со свистом бросился какой-то чернявый жулик в кепке, потом юноша с рюкзаком и белым флагом в руках, квадратная баба в галошах на босу ногу, джентльмен в сером костюме и с кейсом в руках, три девушки в рваных джинсах, тетка с зелеными волосами, огромный мужик в рясе и кирзовых сапогах, ученая собака с выстриженной спиной, ах, убей меня, убей, голуби, милиционеры, продавцы лифчиков, пьяный в хлам молодчик в мордовской вышиванке, хливкая шорька, старик с мертвым лицом и неизменной сигаретой на нижней губе, собака, еще голуби, проститутки, убийцы, водопроводчик, дьявол с кочергой и чертенята с кочережками, ангелы с грязными крыльями, глокая куздра, девочка с розой, проповедник в белом с голубым пояском, дюжина бандитов в малиновых пиджаках, Отелло с пьяненькой Дездемоной на руках, Достоевский в длинополом сюртуке, ах, убей меня, убей, Пьер Безухов в цилиндре и с тросточкой, таксист в короткой кожаной куртке и кепке козырьком назад, парикмахер с ножницами в обеих руках, Крошка Цахес, император Николай II с Вырубовой под ручку, три сестры в платьях с зеленым пояском, черный монах, министр счастья без портфеля, идея всеобщего мира и благоденствия в щегольских туфлях, пяток привидений, парочка чемпионов мира по фигурному катанию, Ленин в жилетке и заплатанных штиблетах, космонавт в скафандре, Амфитрион в плащике, дворник с метлой, дюжина черных котов, кордебалет Большого театра в пачках, госпожа Пошло Оно Всё На Хуй и господин Пропади Оно Всё Пропадом, ах, убей меня, убей, дыр бул щыл с убешщуром, желудеющие по канаусовым яблоням, Трус, Глад и Мор собственными персонами, — и всё это человеческое и нечеловеческое месиво кипело, кружилось, приплясывало, вертелось, выкаблучивалось и орало под звуки балалаек, гитар, барабанов и аккордеонов, бурлило и рыдало, выплескиваясь на соседние улицы, заполоняя переулки, покрывая площади, стекая в метро, возносясь и низвергаясь, и двигалось, и кричало, и изнемогало" Скрыть

Присоединяюсь к сообщениям других покупателей. Алфавитный указатель в книге - новое слово в составлении алфавитных указателей.
В остальном книга выше всяких похвал. Замечательные фотографии, качественная бумага.

Качественная бумага, бархатная обложка с тиснением, превосходные выше всяких похвал иллюстрации.

Следует всё-таки сказать, что это издание содержит только 4 главы, всего их в книге должно быть 12 с большим авторским предисловием. Здесь отсутствуют главы о деятелях французской революции и о мыслителях-утопистах. Если вам нравится не только рассматривать картинки, но и читать, очень советую найти старое издание в мягкой обложке на очень плохой бумаге и без иллюстраций, но с полным...

Читать полностью

Качественная бумага, бархатная обложка с тиснением, превосходные выше всяких похвал иллюстрации.

Следует всё-таки сказать, что это издание содержит только 4 главы, всего их в книге должно быть 12 с большим авторским предисловием. Здесь отсутствуют главы о деятелях французской революции и о мыслителях-утопистах. Если вам нравится не только рассматривать картинки, но и читать, очень советую найти старое издание в мягкой обложке на очень плохой бумаге и без иллюстраций, но с полным текстом.

Надо сказать и о содержании книги. Левандовский всю жизнь занимался тем, что пересказывал своими словами сочинения французских историков. Советские читатели восхищались разносторонними познаниями автора и не подозревали о существовании первоисточников. Буржуазных реакционных историков в Советском Союзе не издавали. Пересказы Левандовского не так безобидны. Он всегда расставляет определённые идеологические акценты, и часто меняет смысл пересказанных историй на прямо противоположный. В наше время книги, в которых Анатолий Петрович заимствовался материалом, переведены на русский язык и многократно изданы в России. Скрыть

Небольшой ретродетектив. Последние дни жизни Микеланджело. Заговор и покушение на папу римского. Хороший пример творческой манеры Алданова. Он так и не расскажет, что же именно произошло (историки так и не выяснили, а писатель не вправе выдумывать), зато попутно и мимоходом очень много расскажет о людях, эпохе. На этот раз о современниках Микеланджело.
Цитата.
Смутно ему вспоминалось, что изверг внизу, замахнувшийся веслом на толпу, был, кажется, Харон, а человек, непристойно охваченный...

Читать полностью

Небольшой ретродетектив. Последние дни жизни Микеланджело. Заговор и покушение на папу римского. Хороший пример творческой манеры Алданова. Он так и не расскажет, что же именно произошло (историки так и не выяснили, а писатель не вправе выдумывать), зато попутно и мимоходом очень много расскажет о людях, эпохе. На этот раз о современниках Микеланджело.
Цитата.
Смутно ему вспоминалось, что изверг внизу, замахнувшийся веслом на толпу, был, кажется, Харон, а человек, непристойно охваченный змеей, Минос, – а может быть, и не Минос: кто их разберет, да и как они-то сюда попали? На фресках были тела, все голые, страшные, неестественно-атлетические тела, – сколько их? двести? триста? – а то кости без мяса, кости, чуть обросшие мясом, скелеты, уже похожие на людей, люди, еще похожие на скелеты. Тут были изображены все виды страданий и мучений, несчастны, неприятны были и те, кого оправдал суд. Вазари спросил себя, что все это может означать. Он знал, как пишут художники, и понимал, что философского смысла в картинах искать и не следует. Это, однако, был Микеланджело, к нему требования другие. Вазари порою сомневался, верит ли старик хоть во что-нибудь, и скорее склонялся к тому, что не верит ни во что: уж очень он мрачен и уж очень всех ненавидит. «Но с чертями у него счет запутанный. Вот И здесь черти торжествуют так весело. В это, в торжество чертей в мире, он верит. И так естественно идут у него люди в ад: туда им всем и дорога. Чем же мы виноваты, что ему смертельно опротивел мир? А может быть, ему просто надо было изобразить по-новому сотни тел, так, как их до него никто не изображал, и так, чтобы ни одна поза не повторяла другую? Скрыть

Пушкин слушал, как Гоголь читает "Мёртвые души", очень смеялся, а потом сказал: "Как грустна Россия!". "Новый Радищев" - ужасно смешное описание поездки по Ленинградской и Псковской областям с многочисленными историческими пояснениями. На мой вкус автор иногда даже преувеличивает гротескные подробности в описании русской глубинки. Но как же это всё печально!
Выразительно и легко написано, читается легко. Качественная бумага, отличная полиграфия.

Лучшие рецензии автора	Рейтинг
Дар речи	+16
Белый слон Карла Великого. Невыдуманные истории	+9
Бельведерский торс. Повести и рассказы	+6
Трое в лодке, не считая собаки	+5
Фердинанд, или Новый Радищев	+1

Акции сегодня

Рецензии и отзывы покупателя