Чехов считал, что краткость — сестра таланта. Само собой, это касается в первую очередь рассказов и пьес, над которыми работал писатель. Вспомним монументальные шедевры Льва Толстого, которые никак не назвать краткими. Для многих прочитать «Войну и мир» или «Анну Каренину» — настоящий подвиг. И тенденция писать большие романы свойственна не только классикам.

Современные авторы подчас не сдерживают себя в количестве символов, выпуская романы объемом более 1000 страниц. Яркий тому пример — magnum opus Эдуарда Веркина «Снарк снарк», опубликованный издательством Inspiria в двух частях. Это остроумный детектив с щепоткой мистики, медленно погружающий читателя в фирменное безумие российской глубинки.

Снарк снарк. Книга 1. Чагинск 17 рец.
41 фото

Веркин Эдуард Николаевич

Inspiria: Loft. Эдуард Веркин. Взрослая проза

1 035 ₽

ОЖИДАЕТСЯ

УЖЕ ПОКУПАЛИ

Снарк снарк. Книга 2. Снег Энцелада 8 рец.
26 фото

Веркин Эдуард Николаевич

Inspiria: Loft. Эдуард Веркин. Взрослая проза

1 035 ₽

ОЖИДАЕТСЯ

УЖЕ ПОКУПАЛИ

Достаточно взглянуть на обе книги, чтобы понять, почему историю пришлось разделить на две части. В романе «Снарк снарк. Книга 1: Чагинск» 768 страниц, а в «Снарк снарк. Книга 2: Снег Энцелада» их 704. Итого почти что полторы тысячи страниц! Каждый том выглядит внушительно, и страшно представить, какой толщины была бы книга, если бы историю не поделили надвое.

Поклонники классических романов объемом около 300 страниц удивленно спросят: неужели это кто-то читает? Еще как. Для многих «Снарк снарк» оказался главным литературным открытием года. Неужели читателей не пугает объем? Почему большие книги до сих пор популярны? И можно ли короче?

Снарк снарк. Чагинск

Виктор — «одноразовый писатель», знаменитый одним действительно успешным романом. Оставив попытки создать нечто стоящее, он принялся писать заказные книги о провинциальных городках. Так его занесло в Чагинск — город чаги, адмирала Чичагина и растебяки. Виктор здесь не впервые, он часто приезжал сюда на лето к бабушке. И не хотел возвращаться. Но судьба распорядилась иначе.

Пока Виктор и его напарник Хазин собирают материал для книги, местных жителей шокирует новость о пропаже двух ребятишек. Администрация Чагинска готовится ко Дню города и, несмотря на сложность ситуации, не спешит принимать меры. Виктор старается держаться в стороне, однако не может, ведь один из пропавших — сын Кристины. Женщины, в которую писатель когда-то был влюблен. Работа над книгой плавно перетекает в расследование, погружающее героев в пучину безумия. Виктор понимает: надо бежать. Бросить все. И книгу, и День города, и Кристину. Но даже если вывезти человека из Чагинска, Чагинск из человека уже не достать никакими клещами.

При работе над подобным произведением самое важное — погрузить читателя в историю, породнить с героями и передать ему их чувства, идеи, сам образ мысли. Этому отведена первая треть романа. В грамотном погружении ключевых факторов два: время и место. Действие первой части происходит в 2001 году. Начало двухтысячных — особенное время для страны. Смена тысячелетий, повсеместные пивные ларьки и чарующая новизна сотовой связи. Эдуард Веркин в полной мере передает дух эпохи давно ушедшей, но все еще живой в памяти тех, кому за 30.

Сам Чагинск же — не просто город. Это отдельный персонаж, который живет своей жизнью. Здесь магазин «Мотоблок и дрель» стоит под боком у похоронного центра «Данила-мастер», люди ходят в «Растебяку» и верят в шушуна. Описания улиц, природы, быта погружают читателя в атмосферу провинциального городка, прекрасно знакомую многим.

Также в первой трети романа, происходит знакомство с основными героями. Каждый персонаж, встречающийся Виктору и Хазину на пути, по-своему интересный и колоритный. Их образы навевают мысли о гоголевских помещиках из «Мертвых душ». Новые знакомые главных героев встречаются им на стадии сбора материала для книги именно для того, чтобы в дальнейшем сыграть свою роль в деле о пропаже детей. Помочь в поисках или попасть под подозрение…

Одна из главных изюминок романа — постепенная дереализация. Чтобы этот прием сработал, необходимо четко сформировать представление читателя о происходящем здесь и сейчас. Создать «точку А», чтобы переход к зыбкой реальности — «точке Б» — выглядел естественно и в то же время внушал страх. Именно этой цели служат многочисленные описания местности, отсылки на яркие черты эпохи и характеристики персонажей. Все для того, чтобы читатель вместе с героями прошел путь от человека с ясным сознанием до безумца, которого проклятый город изменил навсегда. Если поначалу истории о шушуне казались героям детскими страшилками, то ближе к финалу сам читатель начинает верить в мистическое начало Чагинска.

Снарк снарк. Снег Энцелада

С событий первой части прошло 17 лет. Виктор получает посылку: окровавленную кепку, предположительно принадлежавшую одному из пропавших мальчиков. Он вынужден вернуться в Чагинск, и теперь задача героя — завершить расследование и не поддаться безумию. Город сильно изменился. От былых надежд на светлое будущее не осталось и следа. Изменился и сам Виктор. Стал приземленнее и циничнее.

Отступления от основного повествования, характерные для обеих книг, наглядно демонстрируют бег времени. Если в первой книге то были воспоминания Виктора о Чагинске и друзьях детства, раскрывающие героя как натуру чуткую и меланхоличную, то теперь это едкие и подчас экзотические блоги, которыми Виктор искренне наслаждается в перерывах между фантазиями о красивой официантке. Изменились и другие персонажи. Аглая из жизнерадостной и дерзкой девочки превратилась в утомленную жизнью без перспектив женщину. Даже местная сумасшедшая Снаткина стала на порядок безумнее.

Чагинск не стоит на месте. В первой книге виной тому был нарастающий градус абсурда вкупе с крепостью алкогольных напитков, растущей в геометрической прогрессии. Во второй же — время. Погружение в атмосферу, зыбкая реальность и преследующие героев перемены — всего этого нельзя было бы достичь без многочисленных отступлений и подробных описаний.

Оставь от романа лишь сюжетный каркас, и книга тут же потеряет значительную часть художественной ценности. Превратится из интеллектуальной прозы в бульварную, написанную пошлым и сухим языком, местами излишне пафосным и состоящим преимущественно из глаголов «пришел», «увидел» и «сказал».

В «Снеге Энцелада» Виктор читает книгу своего товарища Романа: разница стилей и уровней мастерства вымышленного героя и Эдуарда Веркина сразу бросается в глаза. Написанное Романом — неумелое подобие истории, ее скелет без мяса и костей. В нее не веришь. А «Снарку» верить хочется. Даже когда сюжет превращается в гротескную фантасмагорию, Эдуард Веркин убеждает читателей, что это нормально. Ведь мы в Чагинске.