Люси Бартон, своеобразное альтер-эго самой Страут, написала очередную книгу.

И снова о себе. Опять о нищем детстве, о маме с папой, о добрых и не совсем людях, повстречавшихся на жизненном пути. Но больше о замужестве, про которое мы раньше слыхали до того лишь мельком. Тут и про первое — с Вильямом, и про второе — с Дэвидом. Про нынешнюю печальную жизнь без второго мужа, который (все мы смертны) покинул ее, и про то, что первый муж, сколько врозь ни живи, все равно остается семьей — человеком близким, с которым пережито и нажито немало — вон, целых две взрослых дочери.

Впрочем, в одних ли мужьях дело.

Они ведь так, просто немалая часть большой и богатой на события жизни. Так что Вильям, при незаурядной заурядности, просто повод поговорить о человеческой натуре вообще, о нас в целом. Разве не тем и ценна настоящая литература, что она обращается ко всем?

Все мы — Вильям, все мы — Люси.

Страут, как и в романах об Оливии Киттеридж («Оливия Киттеридж», «И снова Оливия»), сохраняет и здесь верность избранному методу — пристальное внимание к обыденной, незамысловатой череде жизненных событий. И хотя Оливия и Люси — героини-антиподы: одна прямая, резкая, решительная, вторая — рева, склонная к излишней подчас задумчивости и легко поддающаяся страхам, — обеих объединяет одно — интерес к окружающей их жизни.
Но, самой собой, Люси более подвержена рефлексии и более приметлива, более погружена в анализ, чем Оливия. И потому «Ах, Вильям!» не просто эпизод из жизни женщины на склоне лет, но еще и увлекательное путешествие в глубь писательского сознания, которое позволяет понять, чем же все-таки оно отличается от обычного.

Отличие не столь уж кардинальное. Люси Бартон любит вглядываться в окружающее, она видит смысл и значение в любых, даже самых мельчайших событиях. И понимает, что именно мелочи способны, порой, вызвать тектонические сдвиги в нашем внешне мирном и спокойном существовании.

Известно: «человек — это тайна». Но при этом забывают о другом, — о том, что ее надо разгадывать.

Ах, Вильям!

557 ₽ 1 114

Поэтому типичные уже сюжеты современной литературы вроде травмы, потери, или семейных тайн обретают в этом романе совершенно иное звучание. Все это не вполне очевидные и плоские вещи — все это загадка. Наша жизнь не так одномерна, не так проста и очевидна, как может, порой, показаться. Она не потеряла своей значимости и значительности, а люди по-прежнему остаются загадочными существами. Жизнь каждого, даже казалось бы самая заурядная, увлекательна и полна неожиданностей.

Посмотреть

Сюжет почти детективный, как в триллере. Не знаем себя, не знаем других. Все было совсем иначе, не так, как мы себе представляли. Разоблачение памяти и демонстрация ущербности нашей картины реальности: мир — это наше представление и представление порой весьма далекое от действительности.

И, вроде бы, «Ах, Вильям!» должна была бы стать книгой о нашем незнании («Ничего не понимаю в этой жизни», «Кто знает, что чувствуют другие?»), о том, что жизнь идет своими неведомыми путями, а мы в ней редко что-то решаем.

Но разве в этом дело? Разве то, что мы знали о себе и о других, то, как мы все себе воображали, не имело никакого значения? В этой иллюзии мы прожили целые десятилетия. Этот, во многом мифологический, образ реальности все-таки что-то значил для нас. Он помогал нам идти вперед, он вдохновлял нас. Исходя из него, мы строили отношения с другими людьми. Благодаря ему мы чувствовали твердую почву под ногами и дожили до сегодняшнего дня, когда вдруг открыли для себя правду (а, может, очередное представление о том, что есть правда). И да, что-то в нем было. Это не была ложь от начала и до конца.

Страут в своей небольшой по объеме книге предостерегает нас от излишнего скептицизма по отношению к былым иллюзиям и заблуждениям. Ничего страшного. Человеческая жизнь так и протекает — в интервале между нашими ожиданиями и реальностью.

Она пишет о чудесном даре заблуждений, возвышающем нас вымысле, даже обмане, не менее ценном, чем способность видеть истину. Собственно, все очарование нашего существования в этом и состоит. Жизнь никогда не бывает прямой и однозначной. Но в этой непоследовательности, в этих ошибках и состоит ее увлекательность.

Люди — странные существа. Они живут одновременно в двух мирах — воображаемом и реальном. И оба одинаково значимы. Наша жизнь — смесь разочарования, сожаления, печали, надежды, удивления и восторга. Мы сами поэтизируем свою жизнь и предоставляем другим возможность сотворить из нее легенду.

Возможно, по этой причине Люси Бартон и становится в последних книгах Страут ключевым персонажем. Все мы пишем историю своей жизни. И кому, как не писателю, об этом рассказать. Ведь он намного лучше остальных одарен этой чисто человеческой способностью к охам и ахам по поводу сюрпризов и разочарований окружающей нас жизни.