В середине сентября в Лондоне были объявлены финалисты Букеровской премии 2021 года. В короткий список вошли The Promise Дэймона Гэлгута, A Passage North Анука Арудпрагазама, No One is Talking About This Патрисии Локвуд, The Fortune Men Надифа Мохамед, Bewilderment Ричарда Пауэрса и Great Circle Мэгги Шипстед (ни одна из книг пока не выходила на русском языке, — прим. ред).

Похоже, жюри Букеровской премии во главе с его председателем, историком Майей Джасанофф, оказалось в положении несколько затруднительном: каждый из шести финалистов вполне достоин того, чтобы стать лауреатом. У всех претендентов этого года темы сложные, злободневные, и в литературу все номинанты попали не вчера.
Напомним, что с 2014 года претендовать на Букеровскую премию могут англоязычные романы авторов, имеющих любое гражданство. Это не только значительно расширило территориальный охват премии, добавило культурного и этнического разнообразия представляемых на ее соискание произведений, но и усилило звучание этой, и без того самой влиятельной литературной премии в мире после Нобелевской.

В этом году особенно очевидно, что составители букеровского шорт-листа находились под влиянием остро актуальных, трендовых тем, засилье которых мы наблюдаем и в жизни, и в самых разных видах искусства. Экология, расизм, социальные сети, искусственный интеллект, сексуальные меньшинства, феминизм, гендерные проблемы, всеобщая толерантность — все это нам хорошо знакомо и порядком уже набило оскомину. В этом смысле новых открытий, увы, не случилось.

Что касается собственно достижений литературных, в общем профессиональном уровне претендентов, конечно же, сомневаться не приходиться. Однако и тут, по мнению критиков, ярких прорывов не наблюдается.

Имя нового букеровского лауреата назовут 3 ноября на торжественной церемонии в Театре BBC Radio. По словам директора букеровского фонда Габи Вуд, хотя они кому-то и покажутся дежурными, «как всегда, Букер надеется, что на этот раз счастливым победителем окажется читатель».

В ожидании этого события мы подготовили обзор, посвященный букеровским номинатам и их произведениям, одно из которых станет главным романом 2021 года.

Пообещай — и этого не будет

Короткий список Букера-2021 открывается романом The Promise южноафриканского прозаика и драматурга Дэймона Гэлгута, которого литературные критики часто сравнивают с такими корифеями современной прозы, как Надин Гордимер и Джон Максвелл Кутзее, между ними и впрямь просматривается много общего. Гэлгута также можно назвать «летописцем континента». Он лауреат многих литературных наград, среди которых Премия Содружества, Международная литературная премия Дублина, Премия имени Вальтера Скотта… На Букер он номинируется в третий раз. В 2003 году в короткий список входила его книга Good Doctor, а в 2010 году попал роман In A Strange Room. Оба произведения переводились на русский язык, имели у нас хорошую прессу и наверняка запомнились читателям. Так же, как еще одна книга Дэймона Гэлгута «Арктическое лето».

«Обещание» — девятый по счету роман писателя. Зарубежные критики называют его «неомодернистким». Временной охват книги впечатляет — почти тридцать восемь лет, с 1980 года до 2018. Место действия, конечно, ЮАР, где еще можно найти столько живого материала для романа-метафоры.
Для нас главная боль – Октябрьский переворот и 1937 год, а для южноафриканца Дэймона Гэлгута — апартеид, расовая сегрегация… Эта тема является главной во многих его произведениях. Но в «Обещании», в отличие, скажем, от предыдущих романов Гэлгута «Добрый доктор» и «В незнакомой комнате», Большая история существует как бы независимо от людей, судьбами которых она играет, то отливает в формы, то разбивает их.
Под авторским прицелом Гэлгута оказывается семейство Свартов, владеющих старой фермой. Глава семьи Герман Сварт промышляет тем, что разводит рептилий. Свое хозяйство он называет «Чешуйчатым городом». Расист по убеждению, он ищет себя в религии предков. А вот его жена Рахиль уже нашла себя — в иудаизме, правда, буквально перед смертью. После себя она оставила троих детей: Антона, Астрид и Амора. Перед тем, как покинуть этот мир, она обещала отдать своей чернокожей служанке Саломее дом на ферме. С тех пор годы идут, а находчивые члены семьи придумывают все новые и новые причины, чтобы обещание Рахиль (почти библейское) так и осталось не более, чем обещанием.
Рассказчик ведет повествование то от первого, то от третьего лица. Фокусное расстояние часто меняется от личного к общественному, от историко-драматического контекста к событиям отдельно взятой семьи, находящейся под внимательным авторским присмотром.

Есть в романе, по мненью судей «решительных и строгих», и недочеты, и сомнительные пассажи, и спорные места, без которых, наверное, не складывается ни одно произведение, но, как пишет британская газета The Guardian: «Гэлгут слишком хороший писатель, чтобы по-настоящему взять все испортить».

Под сенью прошлого в цвету

Еще один претендент на букеровский приз, тамильский писатель Анук Арудпрогасам, родом из Шри Ланки и пишет на английском и тамильском языках. Он изучал философию в США, а докторскую степень получил в Колумбийском университете. Уже первая книга Анука Арудпрогасама The Story of a Brief Marriage, посвященная событиям 2009 года, происходившим на его родине, была удостоена премии DSC в области литературы Южной Азии и вошла в шорт-лист Премии имени Дилана Томаса.

Вторая книга писателя, A Passage North, участвующая в букеровской гонке, в каком-то смысле продолжает первую. Хотя герои этой книги совершенно другие люди, да и сам автор ни за что не хотел возвращаться к теме первого романа (ему казалось, что он изжил ее), а просто намеревался написать книгу о взаимоотношениях одного молодого человека и его бабушки. Но это только так казалось.
Тридцать лет назад остров Шри-Ланка разделила гражданская война — вооруженный конфликт возник между центральным правительством Шри-Ланки и военизированным движением «Тигры освобождения Тамил-Илама». Боевые действия с перерывами продолжались с 1983 по 2009 год. Четвертая Иламская война закончилась победой правительственных войск, сокрушивших повстанцев на севере страны. Стоит ли говорить, что для писателя Анука Арудпрагасама, тамильца по происхождению, роман «Дорога на Север» — это путешествие в тридцатилетнее прошлое, без которого нет настоящего. Сам автор романа говорит: «Многие люди погибли. Тысячи мирных жителей… Большая часть моей работы была своего рода реакцией на события окончания войны, на происходившее в моей общине».
Войны кончаются исключительно для тех, кто погиб, тот же, кто на войне выжил, будет вновь и вновь ощущать ее разрушительные последствия. И не дай Бог пережить гражданскую войну не где-нибудь, а на одном острове каплевидной формы, где-то на самом краю Света.

Главный герой книги — молодой человек, получивший образование в Индии — возвращается на остров домой и устраивается на работу в одну неправительственную организацию. Живет он вместе с мамой и больной бабушкой в старом доме. В самом начале романа Кришан, так зовут главного героя, узнает, что бывшая опекунша бабушки Рани умерла насильственной смертью. Когда Кришан решается пойти на похороны женщины, ему приходит электронное письмо от бывшей возлюбленной Анджум, чувства к которой у героя еще не остыли. С этого момента путешествие в прошлое как бы раздваивается, и картины прошедших лет сменяют одна другую.
Все та же газета The Guardian особо отмечает писательский дар Анука Арудпрогасама воскрешать прошлое: постукивание на стыках рельс поезда, увозящего героя на север, завоеванные тамильские территории, похороны Рани… Правда, автору и достается за многое: за «амебность» главного героя, его эротоманство и за излишние «красоты стиля». Корреспондент The Guardian, видимо, человек не без юмора, удачно вспоминает слова Хорхе Луиса Борхеса: «Прекрасное письмо — ошибка новичка».

Ослиные уши твиттерсферы

Автор следующего романа No One is Talking About This Патрисия Локвуд сама признается, что, если ее день начинается с того, что она берет в руки телефон, то очень быстро столь необходимый нам теперь гаджет поглощает весь ее разум. «Если я открываю Twitter и вижу скрюченную задницу президента над песчаной дюной, размахивающего клюшкой для гольфа, я обречена. Осел поселился в моей голове».
В этом романе сталкиваются два мира — реальный и виртуальный. Какой все-таки для нас важней, и в каком мы проводим больше времени?

Еще в 2018 году Патрисия Локвуд опубликовала эссе «Как нам писать сейчас?», ставшее программным не только для нее. В нем писательница поднимает вопросы, касающиеся освобождения от абсурдности онлайн-жизни. Быть может, одной из первых в своем поколении, поколении «активных пользователей», она попробовала оценить ущерб, нанесенный «порталом» интернетной жизни творческому уму.
Хотя главная героиня романа «Все об этом молчат» и остается для нас как бы инкогнито, мы понимаем, что списана она с автора, у него заняла она и судьбу, и голос. Начнем хотя бы с того, что она писательница, составившая себе имя твитами. Подобно самой Патрисии Локвуд, она тоже вкусила кусочек славы благодаря социальным сетям и теперь путешествует по миру и встречается со своими поклонниками. Она также пользуется уважением светлых умов, постоянно приглашающих ее на симпозиумы по всему миру. Интересно, чего от нее ждут?

Вероятно, ответа на вопрос: «Может ли быть собака близнецом?», то есть по-нашему: «Как защититься современному человеку от назойливости социальных сетей, как сделать так, чтобы они просто работали „нашими инструментами“».
Роман сшит из двух частей, которые, в свою очередь, состоят из множества фрагментов реальной и виртуальной жизни героини. Увлеченная порою бессмысленными спорами, а порою — единством чувств, она не замечает, как течет в пустоту ее жизнь. Только необходимость вернуться к матери заставляет героиню встать перед выбором двух миров. Что же она изберет?
Несомненно, Патрисия Локвуд добилась своего: критики уже сравнивают отравленный внутренний мир ее героини с дворцом, построенным в честь осла. Да, но ведь «портал» для нее — жизнь, жизнь между пылким, безрассудным весельем и ужасом «коллективного сознания», царящими в соцсетях. «Каждый день их внимание должно переключаться, со стремительностью блеска рыбьего косяка, на нового человека, единственного, кого следует ненавидеть! (…) словно это коллективная кровь приняла такое решение».
Роман Локвуд об этой коллективной крови, о массовом расстройстве ума, но еще и о свойствах юмора, который критикам романа представляется спасительным. А как еще противостоять печали и абсурду нашего времени?

Печальный случай

Похоже, в Сомали производят не одних пиратов, случаются сбои. К примеру, одной особо удачливой сомалийке, дочери моряка торговых судов, в свое время перебравшегося с сомалийских берегов на берега туманного Альбиона, в настоящий момент даже грозит звание выдающегося британского писателя. (Если бы только Джозеф Антон мог представить себе, какая длинная очередь выстроится за его спиной, которую столько лет прикрывали ребята из МИ-6!..) Но не будем об этом.
Надифа Мохамед окончила Оксфордский университет. Уже ее дебютный роман Black Mamba Boy привлек к себе внимание и читающей, и пишущей публики.

Среди повлиявших на нее писателей она называет Ахмаду Куруму, Дилана Томаса, Тони Моррисон, Арундати Рой, Клода Маккея… Список этот, по всей видимости, можно было бы продолжить. Погуляв немного по соцсетям, в которых отмечена Надифа Мохамед, и взглянув на отзывы ее поклонников, понимаешь, что она вообще интеллектуалка, а иначе с чего бы вдруг на ее страничке в Тwitter висел пост, посвященный Йоргасу Сеферису…
За основу своего увлекательного и динамичного романа The Fortune Men, четвертого в букеровском шорте, Надифа Мохамед взяла биографию некого молодого сомалийца Махмуда Хусейна Маттана, которого в свое время, в конце 1950-х годов, несправедливо осудили по делу об убийстве женщины и приговорили к смертной казни.
Позже семья Маттана все-таки добилась реабилитации своего родственника. Но что с того, ведь человека уже нет, а несправедливое осуждение даже после снятия обвинений осталось на семье недоброй печатью.

История эта еще одно доказательство того, что одной правды очень часто бывает мало. И «Люди удачи»/«Авантюристы» Надифы Мохамед напоминают нам об этом. Как утверждает британский литературный обозреватель Майкл Донкор, «в своем решительном, детальном и сострадательном разоблачении несправедливости, Мохамед демонстрирует нам страшную историю жизни и смерти Маттана, наделяя ее и смыслом, и достоинством».
Надифа Мохамед, конечно же, неслучайно выбрала для своего романа биографию Махмуда Хусейна Маттана.

Во-первых, Маттан был сомалиец, а за кого же еще заступаться, как не за своих. Во-вторых, история его «преступления» беспрецедентная и для писателя очень выигрышная: казненный Маттан был помилован спустя сорок пять лет, и приговор его было первым, пересмотренным вновь образованной комиссией по пересмотру уголовных дел. Наконец, в-третьих, и это совсем не маловажно, обнаружились, пусть и опосредованные, но личные связи писательницы с печально знаменитым лжепреступником: Маттан, как и отец Надифы Мохамед, служил в торговом флоте Сомали, более того, отец Мохамед был знаком с героем романа. А сама писательница признавалась в одном из интервью, что хорошо знает уклад сомалийских моряков.
Однако все это не помешало Надифе Мохамед в течение одиннадцати лет собирать информацию для своей книги. Начала она с архивов Имперского военного музея, библиотек Лондона и музеев Уэльса, а затем, впервые за двадцать лет, вернулась на землю предков, в Восточную Африку. Поездка в Сомали, Эритрею, Джибути и Эфиопию дала Надифе Мохамед то ощущение ландшафта, которое, по ее словам, она изо всех сил пыталась воссоздать, находясь в Англии. Кстати, тема следующего романа писательницы уже известна, в нем она расскажет о сомалийских женщинах, волею судеб осевших в Лондоне.

Отец, сын и полная чаша звезд

Американского писателя, романиста Ричарда Пауэрса, чье творчество в значительной степени связано с проблемами экологии, критики часто сравнивают с Кормаком Маккарти или Маргарет Этвуд. На сегодняшний день он опубликовал тринадцать романов. Дважды попадал в шорт-листы Букеровской премии. В свободное от литературы время Пауэрс преподает в Стэнфордском университете и в Университете Иллинойса, специализируется на исследовании влияния современной науки и техники на человека. Роман Пауэрса The Echo Maker получил в 2006 году Национальную книжную премию в области художественной литературы, а его последняя книга The Overstory сделала Пауэрса лауреатом Пулитцеровской премии в области художественной литературы. И вот теперь еще одна номинация на Букер с романом Bewilderment.

Главных героев в романе двое — отец и сын. Отец Тео Бирн — университетский астробиолог по образованию, занимается поисками жизни на планетах вне солнечной системы. Сын-аутист Робин девяти лет никак не может смириться с уходом из жизни матери, погибшей в автокатастрофе. Элис была активистом-экологом. Робин подвержен вспышкам гнева, дерется в школе, из которой его чуть было не исключают. Постоянно пичкать мальчика психотропными препаратами нельзя, вот отец и мечется, не знает, что ему предпринять. На помощь приходит нечто, называемое декодированным нейробиоуправлением, или сокращенно DecNef.  Если по-простому, оно означает обучение одного человеческого мозга распознаванию закономерных движений мозга других людей. В результате чего, к примеру, человек, у которого наблюдается дефицит сочувствия, может путем постоянного тренинга немного занять его на стороне при помощи предварительно записанного сканирования мозга другого человека, исполненного чуткости.  А что еще может сделать отец, пытающийся спасти своего мальчишку?
Постепенно забота о больном сыне становится для Тео важнее его работы. Вместе с Робином они отправляются в путешествие, где начинают исследовать природу. «Будущее текло по нашим спинам в залитое солнцем прошлое», — описывает Пауэрс сцену у ручья с «точно дикой водой», направляя мысли героев в сторону прошлого. С природой Тео на «ты», но вдали от цивилизации жить вечно нельзя. Робина ждет школа, Тео — работа с небом, полным звезд. Отец и сын возвращаются, но не узнают мира, который они оставили. Вопрос «что же нам делать с нашей планетой?» — заключительный. Ответить на него не может никто, хотя это касается каждого из нас.

Британские критики отмечают, что взаимоотношения отца и сына переданы автором столь правдоподобно, в них столько эмоционального накала, яркости и разнообразия чувств, что не сопереживать главным героям просто невозможно. Впрочем, находятся и другие критики, упрекающие Пауэрса в излишней замкнутости романа, в его сфокусированности на двух персонажах. К этому хору примешиваются и голоса записных оптимистов, утверждающих, что все не так плохо, как представляется Пауэрсу. Что ж, поживем — увидим.

Сезонные признаки «выдающегося романа»

Мэгги Шипстед — еще один американский автор, украсивший своим присутствием нынешнюю букеровскую шестерку. Шипстед проживает в Лос-Анджелесе. Помимо романов, Мэгги Шипстед пишет эссе, травелоги и рассказы. Многие из них опубликованы в журнале Conde Nast Traveler. Great Circle, «Большой виток» или «Большой круг» — третий ее роман. В одном из интервью писательница говорит, что для себя могла бы охарактеризовать его одним словом — «масштабный». Роман и впрямь большой, и это если учесть, что он, по признанию автора, неоднократно подвергался редактуре и сокращениям.
Как и в случае с Надифой Мохамед и ее романом, «Большой виток» писался долго. Это вообще отличительная черта нынешнего короткого списка — писатели пишут свои произведения столько, сколько они пишутся.
Шипстед датирует начало романа 2012 годом. Как утверждает писательница, в то время она никак не планировала писать именно эту вещь, в ее голове складывался совсем другой роман. Случилось все неожиданно — за морями-океанами, в новозеландском аэропорту, когда какая-то неведомая сила подтолкнула ее к монументу летчицы Джин Баттен (то же самое произойдет и с ее героиней Хэдли Бакстер). В этот момент Шипстед поняла, что будет писать о другом, хотя толком еще не знала, какой именно окажется ее новая книга.
Три года и три месяца потребовалось ей, чтобы написать черновой вариант романа. Больше всего времени ушло на поиски информации. В романе две главные героини — первая летчица, вторая актриса. Что касается неба, облаков и самолетов, тут писательнице здорово повезло, помог брат-пилот, отслуживший в авиации более двадцати лет. А что до Голливуда, во-первых, писательница живет неподалеку от «фабрики грез», во-вторых, ей немало помогли друзья, связанные с кинобизнесом.

В течение всего времени, что Шипстед писала роман «Большой виток», она много путешествовала. «Путешествие с приключениями» стало тем коктейлем, из которого вышла новая книга. Мэгги побывала и в Антарктике, и в Гренландии, ей нужно было из кабины пилота увидеть, как проплывают тени облаков по земле, не тронутой человеком, самой пережить тряску и швыряние маленького самолетика в зоне повышенной турбулентности, почувствовать то состояние, когда машина садится на лед и пытается притормозить так, чтобы ее не развернуло. Вообще, если зайти на веб-сайт и в Instagram Шипстед, можно составить впечатление о ней как о заядлой путешественнице. Такая может доплыть до берегов Новой Зеландии на суденышке, не внушающем никакого доверия, и долететь на одномоторном самолете до льдины, по которой чинно прогуливается семейство пингвинов.
«Большой виток» — роман с большими географическими и временными рамками. Образ первой его героини Мэриан Грейвс, по словам самой писательницы, списан со знаменитой летчицы Джин Баттен. Но критики обнаружили еще один прототип — это Амелия Мэри Эрхарт, пионер авиации, американская писательница, ставшая первой женщиной-пилотом, перелетевшей Атлантический океан.

Вторую героиню романа зовут Хэдли Бакстер, она актриса, голливудская звезда, со всеми вытекающими из этого последствиями. Как утверждают критики, Хэдли Бакстер списана — по крайне мере внешне — со всем известной Николь Кидман. Сначала ее образ был опробован писательницей в одном из ее рассказов, и только после этого она стала прототипом Хэдли Бакстер «Большого витка».
Мэриан Грейвс мечтает облететь вокруг земного шара. В 1950 году она отправляется в последнее свое приключение — виток вокруг Земли. Полвека спустя, погруженную в голливудские дрязги актрису Хэдли Бакстер, родители которой погибли в авиакатастрофе, какая-то сила непреодолимо тянет сыграть на экране Мэриан Грейвс. Хэдли Бакстер повезет, она добьется этой роли, и с ее помощью раскроет тайну исчезнувшей летчицы.
«Большой виток» — это захватывающая история о женщинах, которые балансируют я между традициями и предрассудками, но все-таки добиваются того, чего они хотят. Как и Мэгги Шипстед.
Недаром литературный критик и книжный обозреватель The Washington Post Рон Чарльз начинает свой разговор о «Большом витке» так: «Скорее всего, Мэгги Шипстед летала ниже ваших радаров, тем не менее, вам давно пора было ее заметить». И называет ее роман «выдающимся произведением исторической фантастики», правда, затем, на всякий случай, снижает градус, добавляя, что это еще и прекрасный «летний роман».
Рон Чарльз не одинок, критики проявляют редкое единодушие, утверждая, что Мэгги Шипстед удалось очень убедительно вписать своих вымышленных героинь в пространство «Большого витка» и задать роману смелую траекторию полета первых авиаторов.