В новой книге писатель Анна Матвеева рассказывает о музах и натурщицах великих художников: женщинах, которых мы видим на полотнах в музеях мира, но имен которых большинство из нас не знает, начиная с античности и заканчивая началом XX века. Мы прочитали книгу и поняли: она не столько о живописи и искусстве, сколько о людях и переплетениях их судеб, а потому будет интересна каждому, кто любит читать.

В первой главе, к примеру, Анна Матвеева рассказывает о первой известной истории натурщице Фрине — гетере, музе древнегреческих скульпторов Праксителя и Апеллеса, которая, по легенде, была настолько прекрасна, что Пракситель не смог позволить себе спрятать красоту ее тела под складками хитона и изобразил обнаженной. Так он стал первым в истории скульптором, изваявшим женщину без одежды (до этого обнаженными было принято изображать только мужчин). Фрина стала прообразом Афродиты Книдской, копия этой статуи сегодня хранится в нескольких крупнейших музеях мира.

«В красавицу гетеру влюблялись художники и скульпторы, цари и полководцы, философы и поэты. Она же всегда очень внимательно относилась к собственным чувствам: если мужчина ей не нравился, выставляла такой счёт за услуги, что многим было просто не по карману его оплатить».

Музой одного из величайших художников флорентийского Возрождения Сандро Боттичелли была Симонетта Веспуччи — девушка, приближенная ко двору Медичи, при котором сам Боттичелли состоял придворным поэтом. Ее образ стал сквозным в картинах художника с момента их первой встречи, но писал свою музу художник всегда исключительно по памяти. Боттичелли вряд ли хотя бы раз говорил с Симонеттой, но это не имело ровно никакого значения, так же, как и ее смерть от чахотки годом позже. Симонетта поселилась в сердце художника и на его полотнах навсегда.

«Такое лицо не могло наскучить, от него нельзя было устать, и даже спустя многие годы после смерти красавицы она появлялась на полотнах великого кватрочентиста. Боттичелли не мог смириться с тем, что Симонетта умерла, — и подарил ей вечную жизнь».

Музой Рафаэля была простая девушка Маргарита Лути, дочь пекаря, которую в насмешку прозвали Форнариной, то есть булочницей. Но невыдающееся происхождение музы и возлюбленной не остановило Рафаэля: Форнарина стала любовью всей его жизни. Они повстречались впервые на берегу Тибра, где Рафаэль гулял в поисках подходящего типажа для героини фрески «Амур и Психея». Маргарита Лути стала его Психеей, родственной душой на долгие годы. По сведениям, которые приводит Анна Матвеева, муза совсем ненадолго пережила художника и умерла в начале 1520-х годов, в то время как великий мастер Возрождения умер 6 апреля 1520-го.

«И никто не знает, дождался бы мир главных шедевров Рафаэля, если бы он не встретил на берегу Тибра прекрасную юную девушку — Маргариту Лути».

У Рубенса, мастера фламандского барокко, было две музы. Двадцать лет жизни он прожил со своей женой Изабеллой Брант, которую очень любил, и которая была ему и музой, и другом. В браке с ней он написал «Воздвижение креста» и «Снятие с креста» — работы, сделавшие его живым классиком эпохи. Благодаря Изабелле большую часть жизни Рубенс был по-настоящему счастлив — а это редкость среди людей искусства. Но она умерла от чумы, когда самому художнику было уже 49 лет.

«На поздних портретах, датируемых 1626 годом, Изабелла выглядит все такой же смешливой и наивной, как на том первом, свадебном, а муж-художник пишет ее с прежним восхищением. Никакой обнаженной натуры, максимум, что позволяет себе Рубенс, работая над портретами жены, — это подчеркнуть модное декольте и руки совершенной формы».

Вторая муза Рубенса — прекрасная Елена Фоурмен — была на 38 лет младше художника. Рубенс встретился с ней в Антверпене, куда вернулся после четырех лет путешествий, в которых пытался забыть о потере жены. Эта девочка сумела пробудить в зрелом мастере пыл и страсть; его картины благодаря ей задышали по-новому.

«Ее считали самой красивой женщиной Антверпена, не зря Даниель Фоурмен назвал свою дочь Еленой! Светлые волосы, чувственное тело, лукавый взгляд, перламутровая кожа — она как будто вышла из грез Рубенса, олицетворяя каждой клеточкой своего тела его любимый женский тип».

Любимой натурщицей российского живописца Карла Брюллова была Юлия Самойлова, чьей красотой восхищались великий поэт Александр Пушкин и император Александр II. По материнской линии она принадлежала к очень знатному роду, была в родстве со светлейшим князем Потемкиным и с аристократическими итальянскими фамилиями Литта и Висконти. Только вот, по слухам, отцом Юлии был не законный муж ее матери Марии, а отчим, то есть некровный дедушка девочки.

«Слишком уж смуглой была эта девочка. Слишком жгучей, средиземноморской, итальянской оказалась ее красота. К тому же дедушка впоследствии проявлял к ней такую ласку и заботу, какая бывает уместнее со стороны родного отца».

Юлии Самойловой — в девичестве Пален — были посвящены строки Пушкина из романа в стихах «Евгений Онегин», где он сравнивает ее с «величавою луною», что «средь жен и дев блестит одна». С Карлом Брюлловым Самойлова познакомилась в 1827 году в Риме, когда ей было 24 года, а ему — 28.

«Роман Карла Брюллова и Юлии Самойловой вспыхнул в единое мгновение — и полыхал долгие годы. Они подходили друг другу совершенно, были сделаны из одного теста. Известные, красивые (Брюллова сравнивали с Аполлоном), еще молодые, богатые, откровенно пренебрегающие мнением света и не зависимые от власти, Юлия и Карл стали друг для друга самыми близкими людьми».

Так же — неравнодушно и с большим уважением к частной жизни великих живописцев и их муз — Анна Матвеева описывает взаимоотношения Рембрандта с Саскией ван Эйленбюрх и Хендрикье Стоффельс, прерафаэлитов Россетти, Ханта и Милле с Лиззи Сиддал, Эдуарда Мане с Викториной Меран, Мориса Утрилло с его матерью и музой Сюзанной Валадон, Модильяни с Жанной Эбютерн, Матисса с Лидией Делекторской, Пикассо и Ольгой Хохловой, Боннара и Ренуара с Мизией Серт, Марка Шагала с Беллой Розенфельд, Сальвадора Дали с Еленой Дьяконовой, Климта с Эмилией Флеге и Адель Блох-Бауэр, Репина и Серова с Марией Тенишевой, Врубеля с Надеждой Забелой.

С одной стороны, все истории взаимоотношений художников с музами похожи, в каждой из них есть место восхищению красотой, почитанию таланта, любви. С другой, каждая из них имеет свой оттенок чувства, будь то бурная страсть или тихая платоническая преданность. Анна Матвеева рассказала около тридцати правдивых сюжетов, перипетии которых читатель проживает вслед за героями, несмотря на столетия, их разделяющие.

В оформлении использованы фрагменты картины Боттичелли «Рождение Венеры».