В конце апреля премия «Большая книга» традиционно представит свой лонг-лист. В этом году на крупнейшую литературную награду России претендуют пять книг издательства «Время» — каждую из них можно назвать в своем роде большой, и на каждую стоит обратить пристальное внимание.

 
Для начала обратимся к книге, которая придет из типографии только в начале мая, но уже доступна для предзаказа. Речь о романе Олега Ермакова «Песнь тунгуса», где трагическая завязка — а для кого-то уже развязка — событий сначала перетекает в детективную историю, а после — в мистический триллер. Реалистические детали быта — и выживания — в прибайкальском заповеднике перемежаются с местными верованиями, а голоса настоящих хозяев этих мест — медведей, орланов, маленького саблезубого оленя-кабарги — звучат в повествовании наравне с человеческими. По следам случайно застреленного — и как он умудрился бесследно испариться с таким тяжелым ранением? — Миши Мальчакитова, правнука могущественной эвенкийской шаманки, отправилась экспедиция. Читателю предстоит пройти вместе с ними весь путь — сложный, как отношения героев, и одновременно простой, непостижимый и глубокий, как окружающая их природа. Байкальская атмосфера у Олега Ермакова прописана великолепно: этим воздухом можно напиться, а Морем — местные называют Байкал только Морем — уплыть далеко в размышлениях, на которые «Песнь тунгуса» весьма вдохновляет.

Наш второй, но не по значимости претендент на «Большую книгу» — это новый роман Саши Филипенко «Красный Крест». Лауреат «Русской премии», премий журнала «Знамя» и журнала «Сноб», прошлогодний финалист «Большой книги» взял хороший разгон — три года подряд он выпускает книги, равно любезные аудитории толстых литературных и глянцевых журналов. Впрочем, именно сейчас Саше Филипенко ни в коем случае нельзя останавливаться — но останавливаться он и не думает. И «Красный Крест» — лучшее тому подтверждение: автор впервые играет на поле исторического романа — и уверенно выигрывает. Переписка НКИД (теперь это МИД) СССР и международной гуманитарной организации «Красный Крест» — вернее, отсутствие всякой переписки, — большой террор предвоенного, военного и послевоенного времени, указы о дезертирстве, амнистия, звучащая для тысяч осужденных пощечиной и насмешкой…

 

 

Все это не просто наше прошлое — это жгуче актуальный сегодня опыт, который еще только предстоит осмыслить. Мы привыкли опечатывать неудобные вопросы и выпадающие из общей канвы факты безапелляционным «Мы за ценой не постоим» — и не думать о том, что у каждой победы на самом деле есть цена. Цена есть вообще у каждого усилия, у каждого решения, у каждого исхода — и измеряется она, конечно, не в деньгах. Саша Филипенко, выбрав однажды простой, ясный и выразительный стиль, продолжает шлифовать излюбленную художественную форму — в небольшом по объему «Красном Кресте» уместились и документальный ряд, и два пласта художественного повествования, и необычайно жуткая и символичная вставная история, и кинематографически-красивая развязка.

Еще одним обращением к прошлому поначалу кажется уже отмеченный критиками роман таинственного Михаила Однобибла «Очередь» — автора успели сравнить с Францем Кафкой и в плюс, и в минус, а роману раздать противоречивых эпитетов и усмотреть в нем то ли пародию, то ли ностальгию. На первый взгляд «Очередь» и впрямь выглядит советским бытописанием — так много примет времени давно, казалось бы, минувшего можно встретить на ее страницах, такой знакомый у романа цвет и вкус. Но чем дальше вглубь сюжета, тем более эти цвет и вкус становятся обманчивыми.

 

 

«Очередь» — это не прошлое, а настоящее, краеугольный камень нашего менталитета, глобальная и своей глобальностью пугающая метафора современной жизни. Можно выйти из гоголевской «Шинели», а из очереди выйти невозможно; можно избавиться от очередей в магазинах, но невозможно истребить очередь в себе самом. И от одноименного романа тоже так просто не избавиться — столько пластов он затрагивает, столько мыслей вызывает, столько задевает струн.

Кстати, о струнах: еще одна наша книга-номинант на «Большую книгу» задевает их в прямом смысле — главные партии в романе Марка Берколайко исполняют музыкальные инструменты. Разлученные временем и расстоянием, они ведут своих хозяев — а заодно и читателя — сквозь сюжетные перипетии, исторические потрясения, частные драмы к заветной встрече. Широкая география, вереница ярких характеров, среди которых сами инструменты — попробуйте назвать эту скрипку скрипкой! — нетривиальные судьбы, математически точно сведенные вместе…

 

 

«Инструменты» Марка Берколайко чем-то напоминают излюбленный жанр современного британского прозаика Дэвида Митчелла — только куда более лаконичны, понятны любому читателю на постсоветском пространстве и тематически огранизованы. В художественном мире «Инструментов» все действительно взаимосвязано, и связь эта — Музыка.

В мире последнего нашего претендента на «Большую книгу» — сборника рассказов Полины Жеребцовой «Ослиная порода» — тоже все взаимосвязано. Полина прославилась как автор «Чеченских дневников», которые маленькой девочкой вела в охваченном войной городе Грозном. Под впечатлением от ее первых книг «Ослиная порода» воспринимается особенно остро: каждый эпизод из жизни мирного Грозного напоминает, что мир — это ненадолго, лишь до последней страницы книги, и что уже завтра там была война.

 

Полина Жеребцова — писатель бескомпромиссно-честный, не склонный переосмыслять задним числом и идеализировать, поэтому нам достались искренние детские воспоминания о жизни на стыке двух культур. Детство — даже самое счастливое — кажется безоблачным только по прошествии лет. Полина Жеребцова в «Ослиной породе» очень ясно — и увлекательно — дала понять, что детство — это всегда время противостояния миру, время его освоения и собственного становления. В этом смысле мы имеем дело с безусловно большой книгой — и книгой большого художника, который вызрел, закалился и окреп буквально на наших глазах, по ходу действия «Ослиной породы».