Букеровский лауреат Пэт Баркер некоторое время назад поставила себе весьма амбициозную задачу: пересказать ни много ни мало — «Илиаду», древнейший эпос, не только до сих пор вызывающий живой интерес антиковедов, но и ставший источником вдохновения для деятелей искусства. Казалось бы, что нового увидят читатели, еще со школьных лет в разной степени знакомые с событиями Троянской войны и ключевыми героями древнегреческих мифов. Но Баркер сместила фокус и вот перед нами те же имена, те же локации, но речь пойдет не о битвах и стратегиях, не о славных воинах и их врагах. Даже не о том, кто прав или виноват. Это взгляд из женской половины лагеря греков — там живут наложницы. И у них точно свое мнение о кровавом ремесле войны и его плодах.

Безмолвие девушек

Нет в продаже

Так мы обрели новый вариант одной из самых знаменитых войн за всю историю человечества. «Безмолвие девушек» — женская версия событий, взгляд стороны, вовлеченной насильно и оставшейся чудовищно бесправной. Этот смелый замысел оправдал все литературные риски — в 2018 году роман получил признание профессионального сообщества, престижнейшую Премию Коста и заслужил любовь читателей по всему миру.

Посмотреть

Главным образом, повествование идет от лица троянской царевны Брисеиды, чьи муж и братья погибли, а сама царевна стала военным трофеем — привычная для тех времен практика. К слову, Брисеида — это не имя, а отчество — «дочь Бриса», ее настоящее имя — Гипподамия, которое почти не упоминается. Женщина в Древней Греции, будь она даже довольно высокого происхождения, прежде всего дочь, которую можно выгодно выдать замуж, жена, которая даст достойное потомство, желательно, мужское. В крайнем случае, наложница. Но почти никогда женщина сама по себе, если только она не богиня, да и тем приходилось нелегко в жестоком и несентиментальном мире маскулинных страстей.

Греки вырезали всю семью Брисеиды на ее глазах, но, дитя своего времени, она была готова к такому исходу и почти без ропота приняла свою судьбу — стала наложницей легендарного Ахилла. Кажется, с тех пор, как она в последний раз надела вуаль и была свободной женщиной, Брисеида едва ли произнесла сотню фраз вслух. Ахилл благосклонен к Брисеиде — настолько, насколько мужчина может хорошо относиться к рабыне, жене врага. Тем не менее, царевна проникается теплыми чувствами к победителю и его мрачному другу Патроклу, и даже оплакивает их смерть. В этом нет ни лицемерия, ни стокгольмского синдрома. Рассказ Брисеиды — почти беспристрастное свидетельство эпохи. С минимумом эмоций она перечисляет ужасы войны — чумных крыс, бесчисленные и бессмысленные смерти, реки крови и отчаяние. Иногда ее монолог прерывается вставками от третьего лица, помогающими читателю осознать глубину душевных терзаний Ахилла, этого прирожденного убийцы с душой поэта, который ощущает себя втянутым в чужие игры и всю жизнь тоскует по бросившей его матери-богине.

Этот роман не совсем о месте женщины в истории. Ни одна его героиня не преломит рок, не выступит против текущего положения дел. Это книга ужасов войны — неприглядная правда: никаких великих подвигов, воспетых в балладах. Грязь, кровь, болезни и страдания, сковывающие мужские сердца и женские рты.

Все это безмолвие древнегреческих девушек — фактическое молчание женщин, бесконечно оплакивающих свою судьбу, своих братьев, отцов, мужей и сыновей. Эти женщины становятся трофеями, разменными монетами, предметами торга и быта. После того, как их унизили и расчеловечили, уже не надо заставлять их молчать — они умолкают сами, покоряясь воле богов и мужчин. Но именно в этом молчании громче тишины звучит посыл — женщины будут веками молчать, но однажды их безмолвие взорвется тысячами голосов. «Илиада» по версии Баркер — осмысление древнегреческого эпоса в эпоху #metoo, своеобразная сверка ориентиров. Брисеида и ее сестры по несчастью останутся безмолвны в веках, но у современных женщин есть право голоса и его уже не отнять.