Ричард Руссо стал известен в Америке после своего романа «Без дураков» (на русский до сих пор не переведен), ставшего со временем фактически классикой. Через десять лет Руссо вошел в литературную элиту с романом «Эмпайр Фоллз», получившим Пулитцеровскую премию. До русского читателя книги Руссо добрались совсем недавно: «Эмпайр Фоллз» вышел в переводе только три года назад, что, впрочем, не помешало неспешному эпосу в фолкнеровском духе о маленьком американском городке стать событием и в России. После этого были переведены еще два романа — «Непосредственный человек» и «Шансы есть». И хотя один из главных романов «Без дураков» все еще ждет, когда его переведут на русский язык, Ричард Руссо уже вполне популярен и у русского читателя. Выделим пять причин для этого.

Масштаб

Ричард Руссо — это в каком-то смысле ключ ко всей «маленькой Америке», удаленной от небоскребов и огней больших городов, но при этом не патриархально-деревенской. Он описывает мир вне «американской мечты», вне гонок за призрачным, мир, еще не отвыкший от своей близости к природе. Да и сами романы Руссо словно бы из немного иного мира и времени — они ближе к большим американским романам первой половины прошлого века, чем к современной суматошной литературе, столь падкой на актуальные темы. Так что почитать книги Ричарда Руссо стоит хотя бы ради того, чтобы погрузиться в размеренную и мощную прозу в Америке, постепенно уходящую в прошлое. Забавно, но «Эмпайр Фоллз» совсем недавно оказался в эпицентре нешуточного скандала: достаточно было дочери Дональда Трампа Иванке бросить в ответ на рекомендацию прочесть роман «Я о нищебродах не читаю». Эти пять слов оскорбили не только читателей Руссо, но и жителей сотен маленьких городков (что, естественно, сказалось и на результате выборов президента).

Место

При всей разнице в географии, любой роман Руссо — этот портрет маленького городка в американском захолустье, и портрет этот оказывается очень нам близок. Так что читатели Алексея Сальникова или Алексея Иванова легко уловят в книгах Ричарда Руссо что-то если не совершенно схожее, то очень созвучное. «Эмпайр Фоллз» к слову, добавит новые штрихи к портрету штата Мэн, уже истоптанного персонажами Стивена Кинга, Джона Ирвинга, Элизабет Страут, но так даже интереснее. «Непосредственный человек» поможет заглянуть в быт маленького университетского городка (вот уж явление, совершенно нам незнакомое), а «Шансы есть» отправит на крохотный островок Мартас-Виньярд, где любит отдыхать Барак Обама… Все три места такие разные, но каждое наполнено дремотностью застывшего времени, они словно островки ушедшего или разрушенного счастья, куда все-таки можно вернуться.

Эмпайр Фоллз 49 рец.
38 фото

Руссо Ричард

Фантом Пресс

1 326 ₽

ОЖИДАЕТСЯ

УЖЕ ПОКУПАЛИ

Непосредственный человек 21 рец.
12 фото

Руссо Ричард

Фантом Пресс

Нет в продаже

УЖЕ ПОКУПАЛИ

Шансы есть... 16 рец.
23 фото

Руссо Ричард

Фантом Пресс

Нет в продаже

УЖЕ ПОКУПАЛИ

Стиль

Ричард Руссо — это всегда моментальный переход от трогательной лиричности к юмору на грани сарказма, его книги всегда обманчиво неторопливы поначалу, но затем дарят читателям настолько неожиданный взбрык, что просто диву даешься. Любую его книгу стоит читать расслабленно, уютно устроившись в кресле — но будьте готовы к контрастному душу и американским горкам.

Психологизм

Каждого персонажа Руссо читателю приходится открывать и переоткрывать не раз — уж больно они неоднозначны. Это герой «Непосредственного человека» может описать себя всего парой слов: «Какой я человек? По мнению тех, кто ближе прочих меня знает, — невыносимый», читателю же очень скоро придется понять, что за каждым социопатом скрывается робкий и недолюбленный ребенок, а простой рок-музыкант оказывается тонкой, любящей натурой и идеальным отцом… И вредную старуху, и спесивого богатея, и хамоватого полицейского у Руссо можно если не полюбить, то хотя бы почувствовать его и понять. Причем без всякой морали и назидательности.

Юмор

У Ричарда Руссо все в порядке с самоиронией и иронией вообще: он умеет оттенять ироничным значительное, умело избегает пафоса, при этом не ударяясь в самоцельное шуткование. Юмор Руссо — это скорее прищур, полуулыбка, есть в его прозе что-то из лучших, самых лиричных и трогательных картин Чарли Чаплина или Бастера Китона. Его юмор не зубаст, хотя и не беззуб: так можно подтрунивать над человеком, которого по-настоящему любишь и понимаешь. Над самим собой, кстати, тоже: что недотепа Майлз в «Эмпайр Фоллз», что язвительный Хэнк из «Непосредственного человека», не говоря уже о «трех мушкетерах» из «Шансы есть» — все это сам Ричард Руссо, почтенный преподаватель с кафедры английского языка из заштатного университета, пожилой мальчишка с сединами на висках, отлично знающий, как время становится памятью, а юность почти невидимо перетекает в старость.