Подглядки за чужой душой

Детство – одна большая взрослая загадка. Можно до бесконечности мысленно, как камушки, перебирать собственные поступки, понимая, что каждый из них отзовётся в детском сердце. А как? Пожалуй, это никому не известно. Огромная индустрия детской психологии и методик воспитания разбивается о непредсказуемость восприятия ребёнка. Он – самый большой человек, подчас и взрослый, не обременённый условностями общества, он – лакмусовая бумажка, на которой синий, красный и фиолетовый сменяются так же часто, как подмигивает светофор на перекрёстке. "Книга Фурмана" – это история одной обнажённой детской души, повествующая об ошибках, первых грехах, межличностных отношениях со сверстниками, семейных драмах. Подчас кажется, что написана она кровью, смазанной с распухшей губы после первой драки. Некоторые страницы настолько интимны, что хочется резко захлопнуть книгу, дабы позволить главному герою не захлебнуться от собственного стыда и неправоты, потому что ты как бы оказываешься невольным слушателем, свидетелем краха детских амбиций, а иногда и надежд: "Кажется, это было всё… У Фурмана полились слёзы, но злобная пружина сжала его тело, и он быстренько пал на довольно чистый асфальт прямо посреди проезжей части… [он] стал визжать, бить руками и ногами, перекатываться и выкрикивать чёрные слова, захлёбываясь и давясь кашлем… Родители остановились в растерянности, и Фурман, неуклюже вскочив, побежал к ним на своих деревянных ногах". Страница за страницей от тебя ускользает маленькая чужая жизнь. Вот он, Саша Фурман, сидит в песочнице, не желая отдавать лопатку девочке (или, как казалось вредному двухлетке, "раскоряке с голубыми холодными глазищами"). Через пару глав тот же Саша Фурман увлечённо играет в "рыцарей и дам" в детском саду, пока Людка Капралова и Ира Медведева не делают ему и его другу более интересное предложение – стать "любовниками": "Мы будем каждый день встречаться на прогулке, как будто вы приходите домой после работы. Мы будем вас кормить ужином или обедом, как хотите, а вы потом должны будете за нами ухаживать…" Ещё сто страниц, и Саша, сидя на уроке, старательно выводит: "…кончай разводить базар! Не то скоро прискачет наша новенькая училка или ещё кто, и нам всем хана". И тот же Фурман в конце книги, стоя перед зеркалом, вспоминает, "как он, когда был маленький, сидел в туалете и придумывал, что у него есть волшебная спичка с тремя желаниями. Всемогущий и благородный – первым делом он хотел немедленно прекратить войну во Вьетнаме. Потом – чтобы на всей Земле сразу наступил коммунизм… В последнем желании – "для себя" – он просил, чтобы никто из его близких не умер…" Многим ли вы готовы рассказать такие истории из своего детства? А ведь они наверняка лежат пыльными стопками в каждом втором шкафу. Обычно между неприкрытой, стыдливой правдой и своего рода мифотворчеством, идеализацией детских лет выбирают второе. Александр Фурман, выбрав первое, произвёл своего рода взрыв. Я, как человек, который делает вид, что из детства помнит очень мало (собаку, новую Барби и первый отдых за границей), читая эту книгу, с удовольствием поиграла в подглядки – проходишь мимо, на вешалке сушится чужая жизнь, смотреть неудобно, но глаз-то не оторвать. Рецензия: Наталья Марковец, "Литературная газета".