Александр Ткаченко: У нас с моими текстами непростые отношения

Прежде всего, предупреждаю читателя в своей искренней любви к творчеству писателя Александра Ткаченко, поэтому в некоторых моментах будет очевидна моя необъективность.   — Во-первых, я хочу спросить, как тебе удается писать такие интересные книги? Как можно писать на темы веры, но при этом так интересно? — Знаешь, я сейчас страшный секрет открою, о котором никто, кроме моей жены, не знает, ты первая услышишь. — Ого, секреты я как раз очень люблю! — Я когда пишу статьи или детские книжки, всегда с отвращением смотрю на то, что я написал, мне ужасно все это не нравится. Каждый раз кажется, что это вообще стыдно людям показывать. И тогда я бегу к жене и прошу ее посмотреть. Мне нужно, чтобы хоть кто-то это похвалил, потому что я вообще ничего хорошего там не вижу. Вот есть люди, которые пишут легко — такое «моцартианство» — оп! Сел, и сразу все получилось. Двадцать тысяч знаков! А у меня по-другому, я это все «вылизываю», конструирую, что-то переставляю местами, мне все время что-то не нравится, хочется как-то по-другому это сделать… Ведь мысль изреченная есть ложь. Вроде, какая-то задумка есть, а начинаешь писать и видишь, что получается совсем не то. Это разные процессы — думать и писать. Мысль не структурирована, она плавает, скользит, заплетается в причудливые вензеля и тут же рассыпается, чтобы снова родиться и начать свое бесконечное движение. Мысль принимает конкретные формы только тогда, когда ты попытаешься ее высказать или начнешь записывать. И тут тебя неизбежно ждет разочарование, потому что она всегда оказывается совсем не тем, что у тебя изначально было в голове. А причина проста, повторюсь: в задумке у тебя не было ничего конкретного, в задумке у тебя был воздушный замок, была какая-то абстракция 88-го уровня, которую ты скорее почувствовал, чем понял. И когда ты это свое предчувствие новой книги или статьи начинаешь облекать в слова и смыслы — твой воздушный замок рушится. И кажется, что получается совсем не то, что ты хотел сказать. Я это все уже хорошо успел понять, поскольку, пишу не первый год. Но все равно постоянно вот эта беда: мне мои тексты никогда не представляются интересными, когда я их пишу. Зато когда их опубликовали в журнале, на сайте или, скажем, книжечка вышла — о, тут уже совсем другое дело! Быть может, потому что совсем другой формат, потому что появляются иллюстрации, оформление какое-то. И вот только здесь я начинаю воспринимать свой текст как нечто самостоятельное. Начинаю видеть какие-то удачные места, он начинает мне нравиться, я его даже полюбить могу. А в процессе написания у нас с моими текстами очень сложные отношения. — Ты много пишешь для детей, твои детские книжки с удовольствием читают мои дети. Как ты нашел свой собственный стиль вот так просто и доступно говорить с детьми об очень важных вещах? — Когда у меня возникла идея свою жизнь перевести на другие рельсы, с кладки кирпича на укладывание букв в строчку, я, естественно, задался вопросом — а что бы я хотел писать? Что это вообще должно быть по жанру — детективы, боевики, романы? Историческая проза, фэнтези? И вдруг понял, что мне хочется писать детские книжки. У меня, как и всех нас, в детстве были любимые книги — «Продавец приключений» Садовникова, рассказы Паустовского, Пришвина. Почему бы мне теперь самому не попробовать писать для детей нечто подобное? Это была мысль очень неожиданная, но радостная. И тут — счастливый случай: друг свел меня с одним из редакторов издательства «Белый город». И мне там сразу предложили проект «Времена года»: книга со стихами русских поэтов о временах года, иллюстрированная прекрасными репродукциями картин русских художников. Издателям нужен был авторский текст, который всё это соединил в книгу. И я этот текст написал. Он был совсем простой, потому что рассчитана книжка была на самых маленьких читателей. Но, к слову сказать, простые тексты для маленьких писать совсем не так просто, как может показаться. У меня это получилось. Так появилась самая первая моя детская книжка. Потом, таким же чудесным образом в моей жизни появилось издательство «Настя и Никита». Там сначала литературным редактором был известный и очень любимый мною писатель Максим Яковлев. Потом у него изменились планы, и когда он уходил с этой должности, то посоветовал взять меня себе на замену. Для меня это было, как благословение. Начали работать. И тут же появилась необходимость, чтобы я сам писал тоже. Потому что нам нужно было тогда по две книжки в месяц делать, а авторов поначалу не хватало. Тогда я садился и писал свою книжку. Но это только сказать легко — «сел и написал». А если никакого опыта в написании детских книжек у тебя еще нет, тут нужно думать — как и с чего начинать это незнакомое дело. И я подумал, что самый короткий путь — взять то, что мне наиболее близко по духу из детской литературы, и попытаться написать так же. Можно назвать это стилизацией, хотя это не совсем точное слово. Чтобы скопировать стиль мастера, нужно и самому быть уже мастером. А я тогда только начинал писать и поэтому точно знал, что у меня получится что-то свое, совсем непохожее на оригинал. И я взял за такую основу «Денискины рассказы» Виктора Драгунского. Специально купил два сборника, перечитал их внимательно, чтобы обновить свои детские впечатления. Потом сел и начал писать. И конечно, получилось совсем не так, как у Драгунского. Но — получилось! Так я тогда писал «Китовую икру», «Лунное затмение», «Варежку». — Расскажи, пожалуйста, о сложностях и радостях работы в тандеме автора и художника. — Мне, обычно, нравится, как иллюстрируют мои книги. Хотя, конечно, иногда бывают несовпадения в вИдении какого-то персонажа. Например, в «Лунном затмении» я героиню представлял себе совершенно иначе. В тексте она такая резкая, шустрая, готовая, ежели чего — в бой ввязаться с превосходящими силами противника. А наша замечательная художница Диана Лапшина в своей прекрасной манере нарисовала милую длинноволосую девочку в джинсиках таких аккуратных и в маечке с сердечком. Я сначала было напрягся. Но потом, когда взял в руки уже готовую книжку — мне всё понравилось. Для меня это был очень серьезный урок: я понял, что даже если мне в иллюстрациях что-то не нравится поначалу, это вовсе не значит, что нарисовано неправильно и это надо менять. Художникам нужно доверять. Во всяком случае, таким как Диана. Потому что книжка — это такое дитя, у которого сразу несколько родителей. Или, например, когда мои книжки иллюстрирует Ольга Громова, она, прежде, чем рисовать, так скрупулёзно разбирается по фактажу, находит такие вещи, про которые я даже и не подозревал. Например, в книжке про оленей, я написал, что советские разведчики на севере в войну оленей использовали как транспорт. И Ольга нарисовала, как эти разведчики в маскхалатах, держатся за длинную упряжь едут за оленями на лыжах. Я говорю: «Ребят, вы чего, кто же так ездит на оленях?» Ольга Громова в ответ присылает фотографию военных времен, именно такую — да, едут за оленями на лыжах. Удивительный человек: ответственный и дотошный в самом лучшем смысле. Я уже не говорю о том, какой она художник! Ольга Громова сегодня входит в плеяду лучших современных карикатуристов не только в России. Вот эта смесь точного фактажа и веселой подачи в ее иллюстрациях — это просто невероятная удача для «Насти и Никиты». — Вот ты пишешь книги, но ты не задумываешься, что скоро книги вообще некому будет читать? — Да, сейчас люди стали читать меньше. Многие пишут об этом как о катастрофе, немногие пишут как о закономерном ходе событий, изменении способов получения информации. Но тем не менее это факт. Люди стали читать меньше. Недавно я разговаривал со специалистами, которые исследовали для ряда интернет-проектов способность людей к концентрации внимания во время чтения электронного текста на сайте. Вывод такой: человек в среднем способен прочитать всего лишь три «экрана», условно говоря — три страницы! Пять страниц человек читает уже с усилием. Семь страниц — если очень заинтересовал текст. Больше — только для людей, имеющих навык серьезного, углубленного чтения. Это объективные результаты исследования, в котором были опрошены несколько тысяч участников. Или вот, например, писатель Дмитрий Емец — православный человек, у него семеро детей. Он у себя на странице в социальной сети пишет, что и он сам и его дети слушают книги в аудио-формате. Он говорит, что заставлять детей читать — бессмысленное занятие, потому что у них потребность в визуальной информации, которая есть у любого человека, с лихвой удовлетворяется современными мультимедийными источниками. И считает аудио-формат книги наиболее перспективным. Кто знает, быть может, он и прав… Чтение никуда не уйдет, конечно. Бумажная книга останется востребованной всегда. Но очевидно же, что людям стало удобнее, скажем, не покупать толстый журнал, а читать его сайт в Интернете. Для себя я решил, что сейчас идеальный формат — авторская колонка. Если ты хочешь что-то донести до людей — пиши коротко и внятно. В пределах тех самых — трех «экранов». Что я и стараюсь делать. Беседовала Юлия Мялькина, портал «Правчтение».