«Этого никогда не было. Этого не могло случиться даже в те невероятные времена, когда материки почти полностью были покрыты водой, а то, что торчало из воды, практически не заслуживало внимания — ведь самые высокие „деревья“ тогдашней суши были мхами не выше шести-семи миллиметров. Среди этих „зеленых насаждений“ бродили ошалевшие от собственной значимости бактерии и чувствовали себя владыками суши. В общем-то, они являются ими до сих пор. В морях обитали непривычного вида существа, и даже рыбы были еще новинкой и непроработанной моделью — без челюсти, без костей, без чешуи…» — цитата из книги «Трилобиты не виноваты».

Совершенно особым складом ума надо обладать, чтобы написать про шпионскую школу, в которой учатся… трилобиты. Ископаемые членистоногие, жившие в незапамятные времена — какие там динозавры, они пока — будущее.

Шпионский роман-сказка про секретную школу трилобитов — дело рук Светланы Лавровой, написавшей множество смешных, добрых книг для детей, полных обаяния, доброты и великолепной иронии. Но писатель еще и увлекается палеонтологией, и вообще врач-нейрофизиолог! Вот уж шило в мешке не утаишь.

Лабиринт Все-таки как такая идея пришла в голову — шпионский роман про трилобитов? Не котики, не мышки, не лисята. Трилобиты.

Светлана Лаврова Сначала была идея ответить на этот вопрос чисто физиологически. Как пришла идея и как она шла дальше? Вот трилобит (окаменелость, конечно). Которого мне подарил хороший человек Алексей Копейкин (эксперт и критик детской литературы, прим. ред.). Я на трилобита смотрю, импульс от сетчатки идет в первичную зрительную кору в затылочной доле, там слегка обрабатывается. Потом информация делится на два потока — «что?» и «где?». Поток «Где?» направляется от затылочной доли в теменные. Там решается вопрос, где находится объект и как быстро он движется.

А потом через несколько переключений активирует двигательные центры, позволяющие поймать объект (мы еще не знаем, что это) или убежать от него. Поток «Что?» идет в височные доли. Часть нейронов этого направления реагирует на овальные линии, другая — на овальные линии коричневого цвета, третья — на овальные коричневые линии с поперечной насечкой… и так собирается образ чего-то определенной формы и фактуры. Информация поступает в ассоциативную кору, там сравнивается с уже имеющейся: ага, трилобит. Ну и что? Как на это реагировать? «Хорошо реагировать, — отвечает лимбическая система, ответственная за эмоции. — Трилобит — это хорошо». Дальше информация идет в лобные доли, где есть нейроны, ответственные за принятие решения. И принимается решение: надо написать сказку. От этих центров совсем недалеко от моторной коры прецентральная извилина, которая передает сигнал мышцам руки: взять руку и начать книгу.

Но первичная моторная кора ответственна только за примитивные движения. Бросить трилобита в угол она еще может, а вот написать о нем книжку — нет. Поэтому следующие импульсы идут к премоторной коре и дополнительной моторной коре, да еще и подключают сенсорную (чувствительную) кору для контроля: правда ли ты взяла ручку, а не конфету, которую ты хочешь гораздо больше, чем ручку? Импульсы идут из коры в спинной мозг, потом по периферическим нервам до мышц, мышцы сокращаются — и ручка уже в руке, лист бумаги положен немного наискосок, и я начинаю писать: «Трилобиты не виноваты». Но потом я подумала, что не могу точно сказать, на каком именно из участков этого пути появилась именно шпионская линия. Поэтому я не стала всего этого писать.

Лучше ответить честно и коротко. Палеонтология привлекала с детства, когда впервые, лежа на пляже возле уральской речки Сараны, увидела перед носом маленькую милую брахиоподу, а через три сантиметра от нее — чудесные цилиндрики криноидей. А потом (очень-очень потом, лет через 30) прочитала великолепную книгу Ричарда Форти «Трилобиты. Свидетели эволюции» и сразу поняла, что надо писать сказку.

«…Двенадцатый Магистр как раз беспомощно оглянулся, не зная, убеждать ли ему престарелого дядюшку или плюнуть и оставить как есть. Плевать не получилось — не плевались трилобиты, слюны не было и рот другой конструкции. Оглянемся и мы вместе с ним. Тьма, вечная тьма. Мир прикосновений и запахов. Зрение не нужно, да его и нет ни у кого. Что разглядишь в вечно черной воде, во взбаламученном иле? И так жить весело — на ощупь да на нюх. По дну ползают маленькие зверюшки странного вида, в иле копаются совсем уж фантастические существа. До поверхности моря — сотни метров, никто из здешних там не был и не будет. А верхние не спускаются сюда — зачем? Здесь мало еды, мало кислорода, жуткое давление. Разве что исследовательские экспедиции Верхнего мира да редкие секретные агенты, специально снаряженные для погружения…» — цитата из книги «Трилобиты не виноваты».

Но ведь я опять не ответила, почему шпионский детектив! Начнем сначала.

Время — ордовик, 400 миллионов лет назад. Герои — трилобиты. Не котики (про них много писала), не мышки (они меня как-то смущают при близком общении), не лисята, которых вообще не знаю. Тр-р-рилобиты… слово какое мужественное. Надо крутой брутальный роман. Супермены, перестрелки, шпионы… ага, шпионы. Супермены меня обычно смешат, перестрелки вообще отпадают из-за незнания матчасти (хотя в школе автомат Калашникова, конечно, собирала). А шпионских детективов прочитала море.

Нет, это все неправда. Я знаю, почему трилобиты — потому что я их люблю. Но я не знаю, почему шпионы. Шпионов вроде не люблю (по крайней мере, ни одного живьем не видела). Но и трилобитов ни одного живьем не видела. Не такая уж я старая, мне явно меньше 250 миллионов лет, когда окончил свою жизнь последний трилобит. Не знаю!!! Дохлый номер выпытывать у писателя, почему он написал это про вот тех вот так.

 « — Господа, я пригласил вас, чтобы сообщить пренеприятное известие, — сказал Второй Магистр. Вообще-то самым главным был Первый Магистр, но он обычно сидел под большой губкой и молчал. В Совете ходила шуточка, что как только Первый заговорит, наступит Конец Света» .

«Изя сидел в углу с мрачным видом. Математику он не сдал, лучше бы на обед сходил. Эври лихорадочно делал расчеты — он уже третий урок корпел над заданием: «Как улучшить плавательные свойства неразумных организмов под условным названием „рыбы“».

«Эня подумал-подумал, принял вертикальное положение и неожиданно для всей компании издал жуткий вопль — от нормальных частот до ультразвукового диапазона…» — цитаты из книги «Трилобиты не виноваты».

Л Но ведь вам как писателю нужно представлять характер героев. Нужно? А у трилобитов даже глаз нет. Или есть? Это не совсем глаза. Ну все равно: нет мозгов. Какой характер? Как?!

СЛ Как это глаз нет! Еще какие! Получше наших, человечьих! Они хрустальные, сделаны из кальцита и собраны из множества линзочек. На тему трилобитовых глаз меня лучше не заводить — лекцию прочитаю. И как это нет мозгов? Человечество зазналось, считая свои мозги самыми лучшими. Этими продвинутыми мозгами мы напридумывали атомные бомбы, ядовитые добавки к пище, отравили окружающую среду… Трилобиты обходились цепочкой нервных ганглиев. И что? Они продержались на планете 300 миллионов лет. А мы, люди — от силы семь, и лично я не уверена, что мы протянем еще хотя бы миллиончик — очень уж бурно портим все, к чему приближаемся. Так чьи мозги лучше? А с характером просто — какой характер я вижу у этого героя, такой и описываю.

Л Ладно, пойдем другим путем. Традиционный вопрос: какого возраста воображаемый читатель этой книги? Шесть лет? Двенадцать? Тридцать?

СЛ Больной вопрос. Больной даже не для писателя, а для того, кому надо эту книгу продать. Куда ее поставить? Какую циферку прилепить на обложку 12+, 16+? Я знаю, что многие писатели точно знают, кому они адресовали книгу — дошкольникам, например, или подросткам. Иногда я тоже знаю, но редко. А с «Трилобитами» все было иначе: я понимала абсолютно ясно, что никто ее не издаст, она такой неформат и так выбивается из всех рамок, что бесполезно вводить какие-то границы. Ну и писала, как летела. Мы, когда летаем, ведь не раздумываем, каким крылом махнуть сначала, каким потом, и как развернуть плоскость крыла под восходящий поток.

Л Э… Ну, как сказать. Если бы умели летать, вы имеете в виду? (Попытки заглянуть писателю за спину).

СЛ Я имею в виду, надо спрашивать не «какого возраста читатель?», а «какой читатель?» Это легкий вопрос. Читатель умный и веселый, ему интересно жить, ему интересно, что было на планете вчера и что будет завтра, он любит фантастику и «познавалки», он с чувством юмора и ценит приключения и путешествия. Это мой читатель. Мы обычно понимаем друг друга. Меня часто взрослые обвиняли в том, что в книжках много непонятных слов. Читатели меня в этом не обвиняли. Видимо, они знают, как пользоваться поисковиком. Взрослые это не всегда знают. А возраст… нет, в шесть лет, наверное, будет сложно входить в этот совершенно чужой современному человеку мир. Вот напишу «от 12 и выше», а какой-нибудь одиннадцатилетний умница обидится. Люди ведь разные. Я во втором классе с ума сходила от «Двух капитанов» Каверина, а мой сосед по парте только освоил «Теремок». Тридцатилетние тоже читали «Трилобитов». Взрослые ведь тоже люди, им иногда тоже невероятного хочется.

 «— Никакой матчасти, — продолжил Директор. — Я не дам вам усилитель защитного поля № 154. Я также не дам вам пропеллер для Изи, новую модель, осветительные диски и диски антизапахов. Все это я вам не дам в отсеке А-98 завтра сразу после обеда. Да, чуть не забыл, навигатор тоже не дам и коды связи, конечно, не скажу. Связь только со мной. И еще. За вами будет слежка» — цитата из книги «Трилобиты не виноваты».

Л Ладно, я в 41 читала и ощущала счастье, и знаю читателей 12 лет. И тоже думаю, что будет и 10−11-летний читатель. Сейчас многие родители сами только открывают для себя чтение и пока так не уверены в себе, что как за соломинку хватаются за пресловутый вопрос: на какой возраст эта книга. Книги для всех — они, кстати, называются crossover-books — как будто нарочно не упоминаются. Возвращаясь к нашим трилобитам. Страшно даже представить, что отвечали издатели… Кстати, можете вспомнить какой-нибудь смешной ответ на письмо с рукописью?

СЛ Да я «Трилобитов» мало кому из издателей давала, а кому давала — даже и не отвечали. Один ответ помню, но он не смешной, а типичный: «Круто. Но как я это продавать буду?» Поэтому согласие «Самоката» восприняла как чудо. Самое смелое издательство, мне кажется.

Л Я правильно понимаю, что в твоей книге зашифровано утешение паникующим в связи с глобальным потеплением? Эволюция, мол, идет своим чередом?

СЛ Ну нет. Эволюция — очень слабое утешение. Какое же это утешение, если трилобиты все-таки вымерли? Или утешение, что мы вымрем нескоро, через 500 миллионов лет?

Л Да ведь в книге все время повторяется: прошло много лет. Как будто фильм смотришь про ордовик. Ускоренная съемка, титры…

СЛ Так ничего подобного, у нас все будет быстрее. И человечество в принципе вымирать не хочет, так что утешение не пройдет.

Л А трилобиты, можно подумать, хотели. Скажите по совести: это смешная книжка? Ну, ведь смешная! Хотя и на грустную тему.

СЛ Конечно, смешная. Один Энечка чего стоит. А мечехвосты! Но я-то считала, что писала на другую грустную тему — о подростках, о трудном выборе пути, о дружбе, о предательстве, о том, как могут «кинуть» взрослые, наставники, и как могут помочь чужие, о государстве по отношению к гражданам, об ответственности руководителя… вот о любви не писала. Не умею я о любви писать. Хотя сама любовь — отличная штука. В общем, как всегда: мне кажется, что я написала серьезно. А люди смеются. Ну, пусть смеются, это полезно.

Л Вот этого, нам, по-моему, не хватает сильнее всего.

СЛ А в заключение я бы хотела сказать не свою мысль, а мысль моей дочери. Я, как всегда написав бредовую книгу, виновато оправдывалась: мол, понимаю, что этого не могло быть, что такая цивилизация невозможна… но старшая дочь меня перебила: «Откуда ты знаешь? Если у них была нетехнологическая цивилизация, а чисто биологическая, то от нее за 400 миллионов лет не могло ничего сохраниться, кроме окаменелостей биологических существ. Никаких подтверждений в принципе не могло остаться! Так что вполне возможно, что ты написала правду. Все так и было».

Л Во всяком случае, что так не было, никто не докажет. В этой сказке все по-настоящему.