Принято считать, что мы живем в эпоху победившей ностальгии: не успеет какая-то мода кануть в Лету, как сразу находится кто-то, скучающий по ней и жалеющий, что она ушла. Киностудии переснимают любимые фильмы из детства всех поколений; дизайнеры перезапускают линейки одежды и обуви «точно, как 90-е» или «кич начала нулевых»; музыка и вовсе звучит всюду — из любой эпохи, в любом жанре, вечно актуальная.
А что с детской и подростковой литературой? Как ностальгическая волна затронула ее? Издательство «КомпасГид» объясняет, о каком времени, как и почему ностальгируют авторы.
Объект ностальгии: детство в оленеводческом поселении.
Для кого книга: дети от 6 до 10 лет.
Тип ностальгии: «Я и сама не могу поверить, что моя жизнь когда-то была такой — но люди по сей день живут так же!»
«Игра в камешки» — это сборник рассказов-воспоминаний повзрослевшей девочки Нулгынэт. Много лет назад она жила в бригаде оленеводов в якутской тундре. Собственно, Нулгынэт («рожденная во время кочевья») — это второе имя Марии Федотовой, автора книги. Девочка живет в такой дали от цивилизации, что даже никогда не видела других детей — и очень удивляется, впервые встретившись с «маленьким человечком». Она много играет на свежем воздухе — ну и что с того, что большую часть года температура этого воздуха сильно ниже нуля! — и предпочитает «сделанным» игрушкам обыкновенные камешки или снежки.
Не только «диковинность» в этом тексте пленяет, не только «вау-эффект» от осознания, что и сегодня люди живут так же, делает его интересным. Это легкое чтение, позволяющее взглянуть на привычный мир глазами стороннего человека, — и своего рода упражнение в переключении точки зрения, навыке, который критически важен в повседневности, но который не всегда легко «прокачать». А как мы сами, «цивилизованные» люди, выглядим со стороны? Не утратили ли мы в пластиково-алюминиевом мире что-то ценное, не разучились ли видеть поводы для радости в обычных вещах?
Наталья Савушкина. Царское дело
Объект ностальгии: рубеж 1980−1990-х гг. в Советском Союзе и России.
Для кого книга: младшие школьники и ценители классических школьных повестей всех возрастов.
Тип ностальгии: «Как же здорово было жить в то время! Немного жаль, что многие его приметы ушли безвозвратно».
«Царское дело» — это бесконечно обаятельная история об одном лете второклассницы Таи. Как часто бывает в детстве, одно лето оказывается целой маленькой жизнью — с веселыми событиями и трагедиями, с предательствами и прощениями, с новыми играми и долгими прогулками. Текст, созданный в 2010-е годы, выдержан в лучших традициях русской литературы для младшей и средней школы: с бодрым сюжетом, яркими героями, хэппи-эндом и ненавязчивой моралью.
Главное развлечение дворовых мальчишек и девчонок — игра в «фантики»: нужно ловким движением руки переворачивать вкладыши из жвачек так, чтобы они падали на асфальт лицом вверх. Чем больше упавших так вкладышей — тем больше твой выигрыш! Тае в мальчишеской компании, в общем-то, скучновато, их игры ее не слишком занимают — но, как ни странно, мальчишки принимают ее за свою. Вон Мишка и вовсе пригласил ее на день рождения! И даже хвастается самым ценным экземпляром своей коллекции — редчайшим фантиком…
Объект ностальгии: детство в 1970-е и бурная молодость в 1980-е.
Для кого книга: подростки от 15 лет и взрослые.
Тип ностальгии: «Дочь, хочешь верь, хочешь нет, но у меня тоже была та еще жизнь! Не думай, будто это у тебя такая уникальная юность».
Роман Анн-Лор Бонду напомнит взрослому читателю прозу Джонатана Франзена и Людмилы Улицкой: французской писательнице присуще столь же пристальное внимание как к психологическим, так и к историческим деталям, и автор также убеждена в том, что эпоха порой сильнее влияет на наши судьбы, чем мы хотели бы думать. Как и названные мастера, Анн-Лор Бонду оставляет своим героям — а значит, и читателям — и некоторую свободу выбора: какими бы мы ни казались себе марионетками своего времени, какие бы психологические травмы не наносили нам окружающие, мы в силах выйти из порочного круга и что-то изменить. Хотя бы в судьбе своих детей.
В центре повествования, конечно, диалог поколений — то, как дочь, живущая в XXI веке, может понять свою мать, носителя ценностей совершенно другого времени. Открытость помогает Титании нащупать что-то общее с дочерью, несмотря на третьвековую разницу в возрасте, и честный материнский рассказ уберегает Нину от выстраивания собственного искаженного нарратива — источника многих «взрослых» проблем, которые редко преодолеваются и десятками часов терапии.
Евгения Овчинникова. Мортал комбат и другие 90-е
Объект ностальгии: девяностые во всей их красоте и неприглядности.
Для кого книга: подростки, знающие о 90-х лишь по песне Монеточки.
Тип ностальгии: «Как мы вообще это пережили?! Но так или иначе — было весело!»
Девочка продает новогодние елки и пускается в погоню за вором, что прокрался на рынок. Готовится к выступлению перед самим Михаилом Сергеевичем Горбачевым. Ловит сбежавшую из деревни корову. Скрещивает пальцы, чтобы дома не выключили свет в тот самый миг, когда по телевизору начнется «Мортал комбат». С азартом охотится за двести сороковым вкладышем от жвачек «Турбо». Прорывается в видеосалон за заветной кассетой. В общем, не делает, как ей кажется, ничего особенного — по крайней мере, ничего такого, о чем спустя много лет захочется вспоминать…
Евгения Овчинникова пишет о жизни в Кокчетаве двадцатилетней давности и всячески размывает границы между вымыслом и реальностью: героиню зовут Женей, а повзрослев, она, как и ее автор-прототип, переезжает в Санкт-Петербург, где занимается бизнесом. Об этом читатель узнает из обрамляющей истории — о том, как в гости к Евгении прилетает племянник Кирилл и находит в антресоли рукопись с занятными заглавиями вроде «Мортал комбат» и «Разлагающийся труп».
Объект ностальгии: Франция 1960-х гг.
Для кого книги: дети от 7 до 11 лет.
Тип ностальгии: «Эпоху никогда не вернуть, мир изменился до неузнаваемости, но дети все такие же веселые и неугомонные. Только с Интернетом».
Как и в предыдущих сборниках, в «Горошине на шестерых» читателей ждут рассказы из жизни обычной французской семьи 1960−1970-х годов. Необычна только одна деталь: в семье — шестеро мальчишек по имени Жан (Жан А., Жан Б., Жан В. и так далее), отец по имени Жан и мама — Жанетт. И здесь не бывает не то что спокойных часов — даже спокойных минут дождаться непросто! Как и в первых книгах, повествование ведется от лица Жана Б. — альтер-эго автора: все эти истории еще и автобиографические.
По духу «Приключения семейки из Шербура» напоминают знаменитого «Малыша Николя» Рене Госинни и Жан-Жака Сампэ: герои «Семейки» — те же неугомонные мальчишки, которые так и норовят что-нибудь натворить. Сам Арру-Виньо признавался, что с детства мечтал продолжить истории «Малыша Николя» — и став взрослым, воплотил мечту в жизнь. Книга насыщена не только анекдотичными эпизодами, но и приметами времени и фактами из истории Франции 1960−1970-х гг., что делает ее увлекательной и познавательной для любых возрастов.
Евгений Рудашевский. Куда уходит кумуткан
Объект ностальгии: начало 2000-х — последнее «дворовое» время.
Для кого книга: читатели от 12 лет с живым воображением.
Тип ностальгии: «Любое время — это прежде всего культура, которой оно насыщено. Ни один фильм не смотрится так же, как в дни своей максимальной славы — когда цитаты из него звучат каждый день от дворовых мальчишек».
Повесть Евгения Рудашевского рассказывает о жизни современных иркутских подростков, о многонациональном колорите сибирских дворов, о жажде впечатлений, отличающей каждого в 13 лет. Детство как время приключений, двор как поле битвы, экзотика, ставшая для героев обыденностью, — все это знакомо по советской классике, будь то «Детство Чика» или «Бронзовая птица». Только искандеровские хулиганы никогда не назовут свой шалаш «Минас Моргулом», а рыбаковские пионеры не будут копаться в собственных чувствах, искать в интернете адрес исчезнувшего отца.
Слово «кумуткан» из заглавия книги с эвенкийского переводится как «детеныш нерпы». Это беззащитное существо, которому, как и многим персонажам Рудашевского, отовсюду грозит опасность. В мире 13-летнего Максима, главного героя повести, причудливо переплетены фантазия и вымысел. Порой их невозможно различить: отряды лучников, защищающие дворовый шалаш от кровожадных орков, кажутся мальчику столь же реальными, что и коварные планы дедушки провести страшные опыты над нерпами. Спасти этих чудесных животных — долг Максима, как и всякого думающего человека.
Гала Узрютова. Страна Саша
Объект ностальгии: 2009 год.
Для кого книга: для всех, переживающих первую любовь.
Тип ностальгии: «Мир меняется быстро — взгляните, день, который был буквально вчера, уже не похож на сегодняшний!»
Под фирменной «шрифтовой» обложкой Александра Васина — история об одном лете из жизни 16-летнего Саши, робкого и тихого юноши, чья духовная жизнь богаче и разнообразнее, чем взаимодействие с внешним миром. Например, он очень болезненно переживает смерть Майкла Джексона (действие происходит в 2009 году): вроде и не был никогда большим фанатом Короля поп-музыки, однако с его уходом из жизни как будто заканчивается Сашино детство. А спустя несколько дней после этой печальной новости с детством приходится прощаться уже совершенно точно: Сашу настигает (иначе и не скажешь!) первая любовь, а вместе с нею и первая ответственность, первая необходимость принимать по-настоящему сложное и бесповоротное решение.
Гала Узрютова признается в любви к таким авторам, как Ник Хорнби, Стивен Чбоски и Джером Дэвид Сэлинджер, и уловить их влияние в ее тексте, безусловно, можно. Однако в случае со «Страной Сашей» важнейшим моментом является именно нарочита женская позиция по отношению к мужскому образу — позиция, подчеркнутая названием, из которого пол заглавного героя неочевиден. В итоге у Галы Узрютовой получается искусный, психологичный, осторожно затрагивающий и социальный, и гендерный аспекты текст — и в этом его принципиальная новизна как минимум для российского янг-эдалта.
Похожие подборки
Не знаете, что почитать?
