В издательстве «Белая ворона» вышла книжка для детей девяти-четырнадцати лет. Это перевод шведского графического романа о Холокосте «Когда я вернусь».
Однако и сейчас папу можно понять, пусть мне трудно с ним согласиться. Дело не в том, что, как иногда говорят, психика ребенка недостаточно крепка: мы и в детстве часто сталкиваемся с необъяснимой жестокостью, насилием, даже смертью. Ведь нас всегда окружают люди, да и сами дети — люди. Просто Холокост — одна из самых страшных (или даже самая страшная) трагедий в истории человечества. Тема очень и очень болезненная, погружаться в нее тяжело, и мы, разумеется, не желаем этой боли себе, а уж тем более — своим детям. Такое хочется просто забыть.
Но ведь говорить все равно придется — рано или поздно. Быстрее всего это поняли в странах, где происходили главные события, где живут те, кто уцелел и их потомки. Есть надежда, что проблему понимают и шире, возможно, в мировом масштабе. Родителям, которые решатся на подобный разговор, сегодня помогут детские книги, и это поддержка ощутимая. Еще десять лет назад слова пришлось бы мучительно искать самому.
В «Когда я вернусь» слова найдены шестью очевидцами Холокоста, пережившими его в детстве. Сейчас эта книга более чем актуальна, ведь главным героям уже более девяноста лет, очень важно успеть их услышать. Истории собрала Йессика Баб Бунде, каждая рассказана от первого лица и повествует о жизни ребенка и его семьи в сороковые годы; о нелегком пути, приведшем в Швецию.
Тобиас жил в Лодзи, его родители держали магазин. Ливия родилась в Северной Трансильвании, ее папа владел фирмой, производящей упаковку. Сельма — из Германии, ее папа был ювелиром. Сусанна жила и училась в Венгрии, в городе Мако, у родителей была продуктовая лавка. Эмерих был частью большой еврейской семьи (пятеро детей и 24 двоюродных сестры и брата!) из Чехословакии. В семье Элисабет тоже было пятеро детей, считая ее саму.
Каждая история начинается, как могла бы начаться история любого ребенка, и в этом их сила и ужас. Будни, школы, игры со сверстниками, разговоры на кухне вдруг сменяются гетто, товарными поездами, трудовыми лагерями, голодом, болезнями, смертью. Волнение несколько усмиряют три вещи: то, что рассказы — своего рода «ошибки выживших», иллюстрации и язык автора (рассказчиков? переводчика?).
Во-первых, каждая история «закончилась хорошо»: ведь ее рассказывают те, кто уцелел и сохранил память о Холокосте. Такая судьба ждала единицы заключенных в лагерях евреев, но здесь мы читаем именно о них.
Во-вторых (вернусь к аргументам папы), о некоторых вещах очень страшно говорить, обсуждать их, называть своими именами. Особенно в беседе с тем, кто имеет счастье ничего о Холокосте не знать. И тут можно довериться автору визуального нарратива, в данном случае — Петеру Бергтингу. Созданный им мир впечатляет не какими-то ужасами — горами тел, огнем печей или оружием палачей — их в книге почти нет. Сильнее действуют простые, едва ли не «бытовые» образы: размер пайка, ссадина на коленке, босые ноги и бритые головы, одинаковая серая одежда, серая жизнь серых людей, наступившая после жизни нормальной и длившаяся до освобождения.
Наконец, в-третьих, язык лишен неуместной эмоциональности. Ужасы времен Холокоста легко описать так, чтобы выжать слезу — ведь она уже готова навернуться. Но дети-рассказчики не агукают, не упрощают, не плачутся и вообще говорят серьезно. Это вызывает особое доверие, ведь мы понимаем, что истории рассказаны много лет спустя, давно повзрослевшими людьми. Понимает также, что когда на твоих глазах убивают людей, когда погибают близкие, детство заканчивается. Отметим еще: детям-читателям не нужен какой-то специальный язык, и если им известно значение слов, они все поймут. А слова, которые знает не каждый («ревизионист» или «шаббат») приведены в глоссарии в конце книги.
Разные способы поддержать ребенка, помочь ему встать на место героев, но и не напугаться, дистанцировавшись, можно видеть в тех графических романах и детских книгах о Холокосте, что переводились и раньше. Сравнительно недавно вышла «визуальная» версия «Дневника Анны Франк»: его и прежде можно было спокойно давать детям, ведь самой Анне в начале дневника 13 лет. Но в новом варианте он стал как-то доступнее. Мир семьи, прячущейся в убежище, не так легко представить, а теперь его можно увидеть на иллюстрациях.
Еще раньше, в 2014 году, был переведен «Маус» Арта Шпигельмана — единственный графический роман, получивший Пулитцера. В истории два уровня: рассказ человека, пережившего гетто, Освенцим и Дахау, и история его сына, живущего с грузом отцовского опыта, который нельзя ни присвоить, ни вычеркнуть как чужой. Изобразив евреев как мышей, немцев как кошек, а поляков, например, как свиней, Шпигельман стал мишенью для критики, но одновременно открыл что-то важное. Говоря о непостижимой и необъяснимой трагедии, использовать фантастические, карикатурные приемы не просто можно — с ними история становится понятнее и ближе.
Родителям, категорически не готовым к подобному, а также тем, у кого дети просто-напросто младше, подойдет книга Франка Павлофф «Коричневое утро», давно изданная в «КомпасГиде». Эта сказка о том, что бывает, когда люди перестают ценить свободу. На самом деле, тоже о Холокосте, но автор обошелся без исторических отсылок, показав условно «современные» место действия и общество.
Наконец, уже давно перевели бестселлер Джона Бойна «Мальчик в полосатой пижаме» — это одновременно самая и «взрослая», и самая «сказочная» из перечисленных книг. Такая история, конечно, не могла приключиться в реальности: ребенок, находящийся в лагере, фактически предоставлен сам себе. Но в подобной фантастичности нет ничего плохого: художественная литература не историческое свидетельство, ее ценность не в достоверности фактов, а в достоверности пробуждаемых чувств.
Словом, инструменты для прививки от фашизма сейчас доступны. Конечно, ее можно отложить до возраста «психологической зрелости», либо придумать какие-то другие маркеры и штампы. Но стоит ли тянуть с тем, что рано или поздно все равно нужно сделать? В «Пятом элементе» героиня Милы Йовович плачет, знакомясь с историей человечества, и ее можно понять. Однако это знание ничуть не мешает ей спасать мир. Может быть, с нашими детьми будет так же.
Похожие подборки
Не знаете, что почитать?
