До конца лета и начала учебного года остался один месяц, но прожить его надо так, чтобы весь год подпитываться воспоминаниями о теплых днях и чудесном отдыхе. Герои книг серии «Ребята с нашего двора» подсказывают, что надо успеть до конца августа.
Полежать на сеновале. Советует Лешка Кусков:
«Лешке было хорошо лежать на сене и смотреть на сидящих за столом отсюда, сверху, сквозь кружевные ветви цветущих яблонь... Он задремывал, просыпался и снова слышал разговор за столом, и звяканье стаканов, и тоненькое постанывание самовара. Лешка не понимал, отчего ему здесь, в деревне, так хорошо. Оттого ли, что тут красиво? Или потому, что никто его не воспитывал? Не стоял над душой? Или оттого, что бабушка Настя была похожа на его бабушку? Наверное, от всего вместе».
Совершить путешествие на поезде с настоящего железнодорожного вокзала, как Витя:
«Нет на свете запахов более волнующих, чем запахи железнодорожных вокзалов. Аэровокзалы — это просто места, где продаются билеты; аэродромы же не пахнут — они насквозь продуты ветрами: естественными — то влажными, то морозными, и искусственными — прокаленными вихрями реактивных струй. Самолеты прекрасны в своей стремительной серебристой законченности. А темно-синие или зеленые морды тепловозов и электровозов не только прекрасны, но и трогательны. Чем же могут пахнуть столь чистоплотные сооружения? В том-то и дело, что пахнут не они, а сами вокзалы, впитавшие в каждую свою балку копоть тысяч и тысяч паровозов — когда-то маслянисто поблескивавших могучими шатунами, шипевших пышными усами мятого пара, изрыгавших из труб густые клубы дыма. Про паровозы рассказывал Вите папа».
Валяться на солнышке, смотреть на облака и фантазировать, как герой рассказа «Хорошо – кому где»:
«Я лежу на травке и загораю, чтобы стать коричневым. Солнышко греет, будто поджаривает меня. А мне это очень приятно. Хорошо мне! Устану лежать на животе — повернусь на спину. Пусть живот загорает. А я пока посмотрю на небо. Оно такое синее и прозрачное, будто его нет. Только оно есть, раз по нему плывут облака. Облака похожи на всяких рыб, птиц и зверей. Хорошо мне! А вот тюленям из Антарктиды было бы плохо лежать и загорать рядом со мной. Конечно, плохо!»
Отправиться на рыбалку, как Мишаня, Глеб и их друзья:
«Первый заброд делали Мишаня с Глебом. Остальные пугали сазанчиков с боков, чтобы лезли в бредень: лупили по воде палками так, что брызги летели до самых деревьев! Колюнька с ведром дожидался в том месте, куда намечено было сделать выброд. Выбродили на берег, вода схлынула, и чего только в бредне не оказалось: разные улитки, козявки, прыгучие и ползучие, и крошечные лягушата, и громадные головастики. Среди всего этого сверкали, как медные, и трепыхались сазанчики».
Устроить наблюдательный пункт на чердаке, как Илья и его друзья:
«На чердаке у Ильи было бы довольно уютно, если бы не следы, оставленные повсюду голубями. У слухового окна помещался ящик с кормом для Илюхиных пернатых, а на нем лежала стопка зачитанных книжек. Но не про то, как ухаживать за птицами, а про шпионов. Рядом стоял чурбак, на котором можно было спокойно посидеть. А из слухового окошка, как луч прожектора, падал столб света».
Посмотреть на звездное небо и попробовать найти на нем знакомые созвездия, как Михаил Енохин:
«— Вот она. — Михаил протянул руку. — Путеводная звезда мореплавателей.
Небо было источено мириадами мигающих огней: звезды, солнца, планеты… Небо было похоже на море, и даже казалось, что шум прибоя доносится не от настоящего моря, а с этой бескрайней высоты.
— А вот Гончие Псы… Кассиопея… Козерог…
— Где? Где? — вертел головой Хихикало.
— Чтобы определить курс корабля по звездам, — начал Михаил…
Сарай, словно корабль, плыл в темноте, точно по курсу светящейся стрелки компаса».
Как Саша, радоваться возвращению мамы, даже если она приезжает на дачу каждый вечер:
«А моя мама приехала на следующий день. Она попутным самолетом из тундры выбралась. Чисто случайно! Это ей здорово повезло. С самолета на самолет — так она к нам летела. А телеграмму даже не было смысла давать. Она бы раньше мамы все равно не успела. Подумаешь — телеграмма! Мама просто сама явилась».
Посидеть у костра, как Ледик и Арина:
«Мы теперь сытые сидим. На костер смотрим.
Фисташка ярко горит. Чисто так! Сама себе что-то трещит в костре. Как орех. Трещит, наверное, что она довольна. Ей нравится так ярко гореть. Нравится, что жуки на огонь летят. Что бабочки кружатся. Что дядя Мурад так осторожно ее ломает и тихонько подкладывает в костер. Еще фисташке нравится освещать наши лица.
Темное — дяди Мурада.
Розовое — Арины.
Белое — тети Нади. В каше — мое.
— Лицо-то ты все-таки вытри, — говорит папа.
Я, конечно, вытер.
Мы сидим и в костер смотрим».
И не забыть попрощаться с летом и морем.
«Впереди у нас с летом несколько часов. Издалека, даже сквозь шум автобуса, до меня доносится плеск моря.Лето пахнет солью. Я увожу ее с собой на просолившихся руках и плечах. И нужно бы прощаться с морем до следующего лета, но почему-то я снова говорю:
— Здравствуй».
–75 % Выгода 1894 ₽
Похожие подборки
Не знаете, что почитать?
