Работы Вадима Челака успели уже войти в золотой фонд книжной иллюстрации. Вадим является членом Московского Союза художников с 1994 года и за эти годы проиллюстрировал более 30 самых разных книг — произведения Антона Павловича Чехова и Редьярда Киплинга, Сельмы Лагерлеф и Джанни Родари, Марка Твена и Джонатана Свифта…
Его рисунки к роману Даниэля Дефо «Робинзон Крузо» были отмечены дипломом Международной конфедерации союзов художников. Мы поговорили с художником об источниках его вдохновения и о работе над книгой.

— Вадим, расскажите про себя и про Вашего «Робинзона». Какие у вас отношения?
— Эта книжка всегда занимала большое место в моей жизни.
Впервые я познакомился с ней в первом классе: наша учительница на продленке читала нам ее в награду, когда мы хорошо себя вели. К сожалению, вели мы себя, в основном, плохо, так что «Робинзона» нам читали редко — и это было очень обидно.
Я очень хорошо запомнил рисунки на форзаце этого самого первого в моей жизни Робинзона: корабль и остров — и они были как приглашение в путешествие, мне всегда хотелось знать, куда же плывет этот корабль, что там, на острове. И в самом имени Робинзона тоже было что-то таинственное: казалось, с тем, кого зовут так необычно, обязательно должно случиться что-то интересное.
Мне очень хотелось поскорей самому прочитать о приключениях Робинзона. К сожалению, во времена моего детства книги были дефицитом. Маме во время одной из командировок в Москву удалось купить в букинисте «Робинзона Крузо» — но только на украинском языке. Зато там были замечательные иллюстрации Жана Гранвиля, и я мог разглядывать их часами.

— «Приключения Робинзона» — первая книга, которая заинтересовала Вас так всерьез?
— Я вообще долгое время был совершенно уверен, что «Приключения Робинзона» — это лучшая в мире книга. «Подожди, ты вырастешь, и прочтешь много других книг, которые, может быть, понравятся тебе еще больше», — говорила мне мама, но мне тогда казалось, что это просто невозможно, что лучше ничего и быть не может.
Робинзон сопровождает меня, можно сказать, всю жизнь, хотя, конечно, больше всего он связан с детством и с ранней юностью, когда мы ходили в походы, разводили костры на берегу моря — я тогда жил в Крыму. Множество было моментов, когда я вспоминал о Робинзоне и думал: «А смог бы я так же?» Особенно мне почему-то запомнился эпизод с колосками пшеницы: как Робинзон обнаружил горсточку зерна, как бережно выращивал свой первый урожай, как защищал его от птиц…
Потом я вырос и в мою жизнь, действительно, пришли и другие книги, но «Робинзон» и сегодня занимает в ней особое место, он словно олицетворяет ту, самую первую детскую мечту о приключениях.

— И каково это — воплощать детскую мечту?
— Когда я рисовал иллюстрации к моему «Робинзону», мне очень хотелось, чтобы мои детские мечты вновь обрели жизнь в этой книге, чтобы и сегодняшние ее читатели тоже испытали страсть к путешествиям, чтобы и их, как Робинзона, увлек ветер дальних странствий. И этому помогают не только сами иллюстрации, но и поля книги — с отрывками из дневника Робинзона по-английски, с таинственными очертаниями берегов, как на старинных картах, чтобы мы все время были в среде той эпохи, тех реалий, той далекой жизни.
И еще я старался, чтобы мои детские представления сохранились и перешли в эту книгу — она на самом деле для всех возрастов, что называется, книга на все времена.