Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Игрок | +3 |
Анатомия человеческой деструктивности | +2 |
Шоколад | +1 |
Дворянское гнездо | 0 |
Рано или поздно слабость порабощает. А зависимость - уничтожает. Происходит это только со слабыми и подверженными влиянию людьми? Пожалуй, нет. Это может произойти с каждым... Книга очередной раз доказывает, что человек - раб своих страстей. Их невозможно изжить, обуздать, победить. Самое большее, на что способен человек - это усыпить свою Страсть. На время.
Вот ни у кого не возникает сомнений, что самым глубоким исследователем психологии человека в русской литературе является Фёдор Михайлович...
Вот ни у кого не возникает сомнений, что самым глубоким исследователем психологии человека в русской литературе является Фёдор Михайлович Достоевский. Пять его больших романов, которые обязан прочитать любой мало-мальски образованный человек, как в России, так и за границей, казалось бы, дают довольно широкую палитру человеческих характеров и страстей, но вот без этого - самого маленького из романов Достоевского - картина будет не полной.
При всяком положении можно поставить себя с достоинством. | "Игрок"
Всем известно, что образ Алексей Ивановича достаточно автобиографичен, в нем отразилась не только страсть к игре самого автора, но и в сложных отношениях с Полиной прослеживаются личные связи с другой Полиной - Сусловой, кстати её денежки Фёдор Михайлович лихо спустил в Висбадене за рулеточным столом.
Опытный игрок знает, что значит это "своенравия случая". | "Игрок"
Да и сам роман не просто роман об игроке и игроках, об игре и страсти, сам роман тоже часть этой игры и этой страсти, сам роман - порождение игры. Проигравшийся в пух и прах Достоевский, чтобы выпутаться из долгов, заключает контракт на написание нового романа. Но, все еще мысленно пребывающий за игровым столом, писатель не в состоянии сосредоточиться на чем-то кроме только что пережитого. Отвлечься от раздирающей его душу страсти он не может, и тогда приходит спасительная мысль - писать о том, во что погружен.
В центре этого небольшого произведения, судьба Алексея Ивановича, молодого учителя, который пошел на поводу своей пагубной страсти - Азарта. Он живет среди людей, которые относятся к нему как с служке, пренебрегают, смотрят свысока. Причиной всему этому А.И. считает свою бедность. Деньги! Вот сила и признание! Вот уважение, мощь, власть! "Деньги все!" - это жизненное кредо Алексея Ивановича. Он, во что бы то ни стало, хочет заработать много денег, чтобы завоевать себе положение, и, конечно же, любовь. Любовь Полины.
Вы мне ненавистны - именно тем, что я так много вам позволила, и еще ненавистнее тем, что так мне нужны. | "Игрок"
И самым "верным" путем к деньгам он считает рулетку. Алексей Иванович из учителя превращается в Игрока. И тем самым подписывается под собственным приговором. Он добровольно протягивает руки... клац... наручники защелкиваются на запястьях... Он - пленник в тюрьме собственной Страсти...
Достоевский прекрасно прорисовал путь, по которому человек скатывается в самое дно, в пропасть. Его моральную деградацию. То, как он теряет все светлое и хорошее, превращаясь в животное, исходящее слюной при виде наживки. Страсть к рулетке отнимает все лучшие качества, и в первую очередь - достоинтсво. Алексей Иванович опускается до лакейства, до тюремных камер, куда его бросают из-за долгов. Он теряет лицо. Из школьного учителя превращается в Игрока, а значит в НИЧТО.
Так и появляется на свет, относительно короткий для Достоевского, роман "Игрок". Короткий он не потому, что Достоевский сказал в нем об игре все, что мог; уверен, что по этой, выстраданной им теме, ему еще было что сказать страниц на 500 как минимум, но срочно были нужны деньги, и роман писался в стиле самой игры..
Обратили ли Вы при чтении внимание на то, что это книга, в отличие от других произведений автора, не выделяется основательностью, размеренностью, неторопливостью. Здесь все наоборот - присутствует стиль игры, лихорадочные ускорения, депрессивные замедления, еще более скорые волны, несущие действие к финалу. Это сама игра.
Неужели нельзя прикоснуться к игорному столу, чтобы тотчас же не заразиться суеверием? | "Игрок"
А игра, как ни банально это звучит, и есть жизнь. Согласен - модель жизни. Но любое моделирование предполагает изменение масштабов в сторону уменьшения, следовательно, концентрация событий и реакций на них, резко возрастает. Парадоксально, но модель оказывается более реальной в восприятии и переживании опыта, чем сам моделируемый предмет, в данном случае - жизнь. Отсюда такая всепоглащающая страсть к игре; это не стремления выиграть или отыграться, это жажда быстрой и удачной реализации, это вера в свою звезду, в свою исключительность, в свою избранность.
И все это "Игрок" передает с потрясающей достоверностью. Поэтому каждый, кто читает роман на самом деле читает что-то и о себе, потому что мы все тоже пытаемся играть с жизнью. Каждый раз, когда предстоит сделать жизненный выбор, мы гадаем - красное или черное. Даже, когда нам кажется, что мы обладаем надежной информацией, и действуем наверняка, жизнь иногда все равно выбрасывает "zero", и самая верная ставка оказывается битой.
И чем шире натура, тем глубже увлеченность и тем больше азарта. Автор сам пример этого, его знаменитое изречение: "широк человек, я бы сузил", во многом касается и описанных в "Игроке" страстей.
Вот эта широта, расплескивающаяся с особой силой в русской натуре породила самый крайний и экстремальный, но в то же время и самый логичный вид рулетки - "русскую рулетку". Рулетку, в которой нельзя отыграться, где на кон поставлено все, что есть у человека - сама жизнь, и где выигрыш и проигрыш просто теряют свои смыслы, ибо главной и единственной сутью действа оказывается Ея Величество Игра.
Несмотря на изменения во вкусе и жизненные обстоятельства, подталкивающие к более легкой, или наоборот, к более тяжелой литературе, неизменным остается одно - время от времени я возвращаюсь к классике и радуюсь тому, что она остается величественно спокойной в своем прекрасном, устоявшемся стиле. Так и с этим произведением. Оно поражает полнотой чувств и своей особой атмосферой. Любовь и горе русской классики бессмертны! Многие из нас могут говорить о том, что любят или не переносят классические...
Как пишут критики:
"Дворянское гнездо" - это роман-испытание, в котором главный герой в результате обретает пробужденную душу и постигает высшую мудрость смирения.
Поскольку мне подобную мудрость постичь вряд ли удастся, напишу о том, что осталось в голове у меня после прочтения этой книги. В первую очередь, хочу отметить свой восторг по поводу отличного литературного языка, ради которого и берешь порой книгу, написанную классиком, в руки.
Описание жизни и несчастной любви дворянина Лаврецкого, уставшего от жизни, от жены, которая изменяла ему, с кем не попадя - направо и налево, меня совершенно не привлекли, а вот терзания молодой и неопытной девушки Лизы из-за чувства вины за свою любовь к женатому мужчине, поиски выхода из этой ситуации и тот выход, что она находит - ужасают.
- Ни минуты отдыха, ни секунды! - возражал с повелительным движением руки Михалевич. - ни одной секунды! Смерть не ждет, и жизнь ждать не должна. | "Дворянское гнездо"
Ужасают с нашей, современной мировоззренческой мысли. Сколько таких израненных душ тяготилось подобными страданиями из-за морали, доминирующей в обществе в свое время - кто знает? Лично мне дико представить, что юная, красивая, здоровая, умная девушка, не обременённая поиском средств к существованию, которой Бог дал все задатки для того, чтобы прожить достойную и счастливую во всех отношениях жизнь, быть женой, матерью, уходит в монастырь только оттого, что... полюбила человека, с которым быть вместе не считает для себя возможным.
Причем, человек этот тоже любит ее, имеет веское юридическое и моральное основание для развода вследствие прелюбодеяния жены, и никто не сможет в данной ситуации упрекнуть Лизу в том, что она разлучница. Никто, кроме нее самой. Именно приверженность христианским ценностям и навязанными обществом понятиями о морали и нравственности заставляют ее отказаться от счастья с любимым человеком и настраивать последнего на примирение с супругой. Считая счастье для себя невозможным, Лиза уходит в монастырь... Ну, хорошо, пусть не сложилась у нее первая любовь, пусть герой должен простить свою жену... повод ли это, чтобы идти в монастырь, отрекаться от всего земного? У многих первая любовь не удалась, осталась романтическими мечтами, так что теперь всем по монастырям прятаться? Пережив разочарование юности большинство людей позже нашли своего человека и Лиза бы нашла, если бы кто-то помог ей преодолеть ее юношеский максимализм. Герой ее романа вообще, в свете этих рассуждений, выглядит бледно. Не помог, не решился, не... не... не... Не альфа-самец, однозначно:)
Нас ждет путешествие сквозь века в части вопроса жестокости, агрессивности и деструктивности, нашими гостями в лекционном зале станут нейрология, физиология, история, антропология, психология, политология и многие другие.
Масштабный труд, одна из тех книг, которые нужно знать и нужно читать, гуманистическая попытка выявить истоки, причины болезни цивилизованного человечества - деструктивности, бессмысленной агрессии и присущей только человеку способности получать от нее удовольствие.
Если...
Масштабный труд, одна из тех книг, которые нужно знать и нужно читать, гуманистическая попытка выявить истоки, причины болезни цивилизованного человечества - деструктивности, бессмысленной агрессии и присущей только человеку способности получать от нее удовольствие.
Если «Анатомия человеческой деструктивности» возвращает веру в людей, тогда «Три очерка по теории сексуальности» воспевают платоническую любовь, а «Человек и его символы» - победу научного материализма. Ну что же, после прочтения могу с полной ответственностью заявить: Эрих Фромм – один из основателей неофрейдизма, а его «Анатомия человеческой деструктивности» возрождает веру в человечество. Он стоит на позициях рациональной веры в способность человека освободиться из плена иллюзий и условностей, которые он сам себе создал. Это позиция всех тех, кого нельзя отнести ни к «оптимистам», ни к «пессимистам». Это позиция «радикалов», которые сохраняют «рациональную веру» в способность человека предотвратить глобальную катастрофу. Очень радует то, что Фромм не ищет легких путей и не объясняет все беды банальной сексуальной неудовлетворенностью. Все гораздо увлекательнее и сложнее...
Фромм в этом отношении сделал все так, как нужно. Книга, посвященная такому явлению как деструктивность, написана основательно, с подробным разбором необходимых теоретических основ и сопутствующих явлений. Представленный материал изложен вполне доступно для среднестатистического читателя. И даже если вы до этого совсем ничего не слышали о бихевиоризме, а о теории Фрейда имеете вполне стереотипное представление, то ничего страшного. Уже с первых страниц вас введут в курс дела и все подробно объяснят. Теоретические размышления основательно дополнены практическими примерами и наблюдениями. Но, не смотря на это, книга все же остается философской (а это значит не маленькой и с кучей непонятных слов) и требует вдумчивого чтения.
Эриха Фромма очень удобно и легко конспектировать. Сперва точка зрения, потом отличия или сходства ее с ранее рассмотренными мнениями, авторские "за" или "против" и потом собственная точка зрения. Но не просто, мол, дядя Фрейд, ты был неправ, тут тебе и обоснование, и примеры, и полемика. Если что-то непонятно, или ты просто потерялся (несмотря на удобство для конспектирования, потеряться можно легко), то просто можно вернуться на пару страниц назад и повторить тему прошлой главы, благо, лектор терпелив и никуда не спешит.
Для неспециалиста эта книга – находка. Кроме действительно убедительной аргументации на тему «а волк ли человек человеку», в книге представлен критический подход к основным теориям психоанализа и бихевиоризма. Я понимаю, что со времени написания книги прошло сорок лет, но так как и Фрейда, и Скиннера не перестают читать, я не считаю книгу Фромма неактуальной. Хотя во многом «Анатомия человеческой деструктивности», конечно, отдает дань своему времени: от примеров Второй мировой войны до упоминая о дзэн-буддизме (в Америке 70-х на эту тему не молчал никто).
В третьей части рассматриваются виды агрессии и с точки зрения психоанализа анализируются наиболее яркие их носители. В книге использованы детали личных бесед с тем же Шпеером, что сейчас уже точно никто не повторит. С этим можно не соглашаться, но увидеть Гиммлера, склонного к анально-накопительному садизму, или Гитлера-некрофила, которому вовсе не были чужды светлые качества души, а потом ужаснуться, приметив кое-какие общие черты в своем характере или характере своего друга, весьма любопытно, конечно. Так что описания Гитлера и Гиммлера написаны со знанием материала и, тем не менее, как это ни странно, с уважением к человеческому в человеке. Да, Фромм называет Гитлера «чудовищем», но сам текст корректный, без фанатических лозунгов. И касается это не только портрета главного некрофила эпохи. Фромм не унижает женщин, но и не впадает в перегибы феминизма. Хотя великолепием теоретического сооружения Фрейда можно восхищаться, вряд ли кто-то будет отрицать, что допущение, согласно которому одна половина человечества — это ущербный вариант другой, не что иное, как абсурд, объяснимый разве что глубиной предубеждения против одного пола (не слишком отличающегося от расового или религиозного предубеждения). Фромм корректен по отношению к другим расам и национальностям. Цвет кожи производит такое впечатление лишь в сочетании с беспомощностью и отсутствием власти. Когда к началу века японцы превратились в мощную нацию, они сразу стали личностями. Здесь критерием человеческого начала стало обладание прогрессивными технологиями. Это произвело бы впечатление даже в отрыве от его концепции, но тем не менее, эта книга в первую очередь о том, что злокачественная агрессия – характерологический признак, а не филогенетический. Человек не рождается деструктивным, он таким становится или не становится. Короче говоря, утверждение, что «человек от природы зол», ни на йоту нельзя считать более истинным, чем утверждение, что «человек от природы добр». Но все же первое сказать гораздо легче; и если кто-то пожелает доказать «дурное начало в человеке», он всегда найдет благодарных и поддакивающих слушателей, ведь он каждому из них создает алиби — отпущение грехов — и ничем не рискует. Я думаю, все, кто получал соответствующее образование, эту книгу давно прочитали и не нуждаются в рекомендациях. Но есть же ещё те, кто наткнулся на «Так называемое зло» Лоренца раньше, чем на Фромма. Те, кто Фрейда читал, но системного представления о теории в целом не вынес. Те, кому просто интересна психология, причем не только прикладная в духе НЛП. Ну вот, именно им я и говорю: не бойтесь, эта книга не кусается, не требует для своего прочтения словаря и не оставляет после себя морального дискомфорта. Скорее, наоборот, иногда нужно, чтобы кто-то сказал
«… люди, в сущности, тоже, может быть, пожалуй, со всеми оговорками, заслуживают тщательного ухода».
И также, хочется отметить понравившееся еще в начале замечание Фромма по поводу искажения самой сути психологии:
Поведение само по себе, а не человек, ведущий себя так или иначе, стало предметом главного психологического направления. «Наука о душе» превратилась в науку о манипулировании поведением — животного и человека.
А ведь это продолжает происходить. Сейчас очень часто психологию применяют именно для манипулирования и внушения. НЛП становится все популярнее. Фромм напоминает нам, что задача психологии вовсе не в том, чтобы контролировать других, но чтобы познать себя, в том числе самые темные уголки нашей души.
Легкий ветерок промчался по серым и пустынным улицам Ланскне-су-Танн. Сорвал шляпу со случайного прохожего, с грохотом распахнул ставни старой пекарни, согнал голубей с крыши церкви, и вылетел на главную улицу, туда, где все взгляды уже были прикованы к женщине, заметной даже среди бурлящего красками карнавала. Это была Вианн.
Вианн. Возмутительница спокойствия, грешница, искусительница. Она не ходит в церковь и сама творит чудеса. Она попирает священные узы брака, привечает бродяг и говорит о...
Вианн. Возмутительница спокойствия, грешница, искусительница. Она не ходит в церковь и сама творит чудеса. Она попирает священные узы брака, привечает бродяг и говорит о любви и свободе. Спасение для утративших надежду, радость в последние дни жизни, счастливый смех среди серого царства тишины.
Вианн. Незнакомка, чужестранка, ведьма. Она весенним ветром ворвалась в размеренную жизнь обитателей крохотного городка, нарушила привычный уклад, изменила выражения лиц. Чуть более свободная, чуть более яркая. Глоток свежего воздуха для спящего города. Едва заметное волшебство в кусочке Шоколада.
Тревожно звонят церковные колокола. Удивленные лица выглядывают из-за запыленных штор. Зима испускает последний вздох, и холод, сковавший все вокруг, отступает. Весна врывается в промерзшие дома. Чтобы изменить их жизнь, эта женщина останется с ними. Останется, пока не переменится ветер.
Шоколад — роман о людях, находящихся в плену своих собственных ограничений и предрассудков.
Чего я ждал от "Шоколада" Джоанн Харрис?
Волшебную сказку, ярких героев, уютного сюжета и счастливого финала.
Что я получил?
Картонных героев, серый город, неубедительного злодея и странный финал.
Сонное спокойствие маленького французского городка нарушено приездом молодой женщины Вианн и ее дочери.
Вианн и Анук поселились в городке, где каждый живет в соответствии со сложившимися устоями. Вианн с ее шоколадной "Небесный миндаль" стала глотком свежего воздуха для жителей, заставила их выйти за рамки привычных правил и делать то, что хочется на самом деле. Но действительно ли это так? Мне показалось, что героиня ощутимо повлияла только на Жозефину Мускат, у которой жизнь и правда изменилась в лучшую сторону. Воздействие Вианн на судьбы других героев (первыми пришли на ум Арманда, Гийом) кажется неубедительным, несущественным.
Вообще не понравились герои книги. Положительные - значит они положительны во всем, идеальные герои ванильной сказки. Отрицательные - карикатурные донельзя, неестественные (например, Каролина Клермон, а уж про священника вообще молчу).
Противостояние между священником и Вианн было довольно интересным. Конфликт ценностей, заведенного порядка и свободы, вопросы религии... Но не понравилось, как это было подано. "Шоколад или церковь?", "Ешь шоколад - ты грешник", агитация против праздника шоколада и так далее.
И я в эти моменты:
"Чтоооо? Что вы все несете?".
Понятно, что шоколад это метафора и все такое, но выглядит бредово.
Финал книги не понравился. Отношения Вианн и Ру, хотя Ру вроде как нравится Жозефина. Совершенно абсурдная сцена со священником в шоколадной.
Итог: книга читается легко, написана неплохо, есть интересные моменты. Но совсем она не моя, показалась странноватой и душевного отклика не вызвала. Перечитывать точно не буду, и всеобщих восторгов не разделяю.
Не знаете, что почитать?