Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Курсив мой. Автобиография | +12 |
Фрагменты любовной речи | +12 |
Ги Дебор | +9 |
Как жить вместе: романические симуляции некоторых пространств повседневности | +4 |
Московский дневник | +4 |
Что сказать, биография Ги Дебора по факту не может быть неинтересной, потому что сама фигура ситуациониста Ги является крайне загадочной. Говоря о литературных достоинствах книги, то можно сказать, что она написана хорошим языком, к переводу претензий нет. Когда ещё думал купить или не купить, главным страхом было то, что эта книга не расскажет ничего нового о знаменитом революционере и алкоголике Деборе, потому что я до этого немного интересовался его биографией, да и "Общество...
Издание хорошее, как и всегда моего любимого издательства. Иллюстрации есть, но можно было бы взять и более интересные в некоторых случаях (но это уже к автору претензия, вроде как).
Теперь жду сборник статей "Психогеография", который должен выйти весной, а об этой книге остались лишь положительные впечатления.
Сначала хотел приобрести издание предыдущего года, потому что там мне больше понравилась обложка, но его раскупили. К этому изданию нет никаких претензий: много иллюстраций, есть удобный именной указатель и биографический справочник.
В этой книге мне особо понравилось то, что Берберова абсолютно независимо от эмигрантского дискурса рассуждает о литературе, не боится резких суждений, разговаривает со всеми на равных. Уже после первой сотни страниц возникает чувство черной зависти: зависти к...
В этой книге мне особо понравилось то, что Берберова абсолютно независимо от эмигрантского дискурса рассуждает о литературе, не боится резких суждений, разговаривает со всеми на равных. Уже после первой сотни страниц возникает чувство черной зависти: зависти к её воздушному стилю, это действительно очень качественная и увлекательная проза, зависти к тому, что Берберова находилась в кругу тех, кого ты считаешь абсолютными святыми. Сложно устоять от такого напора обаяния, от рассудительности, совмещенной с безумной витальностью и радостью, несмотря на увлечение Нины мрачной философией экзистенциализма.
Сложно и не влюбиться в неё не только как в талантливого автора, но и как в чрезвычайно привлекательную женщину. Не зря свое последнее стихотворение Гумилёв посвятил именно ей. Другое дело, что она холодно отнеслась к его недолгим ухаживаниям (Гумилёва вскоре расстреляли), да и гумилевскую поэзию охарактеризовала как старомодную, стилизованную, несмотря на то, что знала многие стихи наизусть с 13 лет. Да, наверное в Курсиве она приукрасила свое безразличие и отвращение к нему, но все таки книгу Берберова писала на седьмом десятке, когда уже всё взвешено и обдумано, а с Гумилевым виделась в свои двадцать. Как она сама заявила на первых страницах: «о прошлом говорю моим настоящем языком».
Чувствуется, что та или иная мысль прошла долгое брожение, множество противоречий, пока наконец не выразилась в окончательное суждение. Да и на протяжении всего жизненного пути Нина Берберова боролась с инерцией жизни, постоянно рефлексировала над собой и над судьбой своего поколения, как бы пошло это не звучало.
«Курсив мой» книга во многом откровенная. Взять хотя бы трогательные признания Нины, что она в детстве больше всего стыдилась (наверняка прекрасных) пальцев ног. Помимо таких умиляющих деталей запоминаются и некоторые выводы Берберовой, например, когда она вела беседу вместе с Буниным, Хадасевичем и Набоковым, в которой последний признался в том, что не читал «Севастопольских рассказов», чего абсолютно не стеснялся. Тогда Нина Берберова поняла, что необязательно читать всё и иметь обо всем мнение. И таких цепляющих историй, которые врезаются в память, в Курсиве много очень много.
Берберова пишет то, что считает нужным, что она много раз иронично отмечает на протяжении всей книги. Проблема в том, что люди пытаются требовать от писателя какой-то объективности, тем более от автора книги «о себе» (потому что Нина Берберова с первых строк заявила, что это не воспоминания, а история её жизни), и она прекрасно осознавала то, как её могут понять, поэтому сразу заявила, что будет писать о себе, осмысляя то, что было, не претендуя на объективную оценку своих единомышленников.
На протяжении всей книги чувствуется флёр загадочности, недосказанности. И это справедливо, ведь она нам сказала, что вправе оставить свои тайны себе, иначе можно было бы написать ещё таких же 600 страниц, да и вообще, всегда лучше жить, чем писать. И она жила, причем крайне активно: путешествовала, знакомилась с людьми, водила машину до конца жизни, знала кучу языков. Её удивительная судьба подбрасывала всё новые и новые испытания: жизнь в России в период военного коммунизма, затем эмиграция в Берлин и Париж, где она, перебиваясь с копейки на копейку, живёт вместе с больным Ходасевичем, и в конце концов, уходит от него. Да и период оккупации Франции, как и переезд с двумя чемоданами в США требовал от человека неимоверной силы духа и жажды свободы, чего у Нины Берберовой было в достатке. Свободы распоряжаться своей жизнью, свободой выносить суждения, свободой помогать своим друзьям. Двадцатый век был, по её собственной мысли, единственным возможным для неё веком. Это справедливо, ведь в 2017-ом ей наверняка было бы с нами очень скучно.
Пытаясь охарактеризовать это издание после его прочтения, я пришел к выводу, что это своеобразная энциклопедия, которая изначально состояла из тройки томов, но её сократили до 320 страниц. Текст перенасыщен именами художников, что иногда затрудняет процесс усвоения нарратива. Я понимаю, что охота наиболее широко осветить область перформанса, но не получается ли, что сказано вроде обо всех, но чрезвычайно мало? Задача издания была дать общее представление о перформансе. Если говорить откровенно,...
Иллюстраций действительно очень много, но хотелось бы побольше сопровождающего текста о самой акции. Это было бы куда интереснее, чем очередная дата и имена исполнителей. Понимаю, что в тексте даётся некоторая информация о том, что происходит на картинках. Но во многих случаях этого не достаточно! Тем более, место на полях остаётся.
Обложка классно сделана, не устаешь удивляться талантливым дизайнерам в издательстве. Шрифт мне не особо понравился, но это вещь субъективная.
Данное издание это некий синтез конспектов курса Барта и сопровождающих его комментариев, примечаний, призванных помочь понять некоторые конструкции. Данная гипертекстуальность требует повышенной сосредоточенности на книге, так что, этот курс лучше всего изучать не спеша, медленно, порой перечитывая некоторые фрагменты. Своеобразный интеллектуальный клубок, который доставляет удовольствие распутывать.
Обложка красивая, с "загибом", не знаю как называется эту часть книги. К изданию...
Обложка красивая, с "загибом", не знаю как называется эту часть книги. К изданию никаких претензий, приятно держать в руках. Стоит сказать спасибо издательству, так держать!
Однозначно стоит читать, если вы хотите свежим взглядом посмотреть на Россию, на советский проект, который восхищал западных левых интеллектуалов. Мне были интересны именно детали той Москвы, в которой несмотря на бесконечный "ремонт", каким с явной иронией охарактеризовал Беньямин положение дел в столице, сияла идея справедливости, идея строительства нового мира, где многих людей ещё волновали вещи более высокого порядка, чем потребление.
Тут и закат советского авангарда:...
Тут и закат советского авангарда: Маяковский, Мейерхольд, Эйзенштейн. Откровенно говоря, это люди, которые представляли молодое развивающееся государство за его пределами.
Книга наполнена изумительными иллюстрациями, многие из которых глубоко врезались в память.
Обложка оформлена факсимиле первой страницей из дневника Беньямина, что выглядит оригинально и довольно таки лампово. К изданию нареканий нет, всё на высшем уровне.
Начну с эксплицитного заявления - книга стала одной из моих настольных. Без преувеличения, это та вещь, к которой можно и нужно возвращаться именно в те моменты, когда твоим действиям (действиям влюблённого субъекта) необходима рефлексия. Порой, чтобы вычеркнуть пресловутую инерцию в своих отношениях или понять, что ты вовсе не оригинален, и за твоими якобы "чистыми" чувствами во многом скрывается весомая доля нарциссизма. Собственно, эта книга издевательски обнажает дискурс...
Мне было интересно изучить данный труд не только потому, что читаешь по сути про самого себя, но и по причине того, что Барт взял множество фрагментов из книги "Страдания юного Вертера", которую я в ранней юности не без удовольствия прочёл. Если вас так же как и меня интересует психоанализ, то вам тоже доставят удовольствия фрагменты из Фрейда и Лакана.
По поводу издания нареканий нет, всё сделано на высшем уровне. Понравился шрифт, приятно смотреть на качественную вёрстку. Обложку издательства Ад Маргинем ни с чем не спутать, она всегда на высшем уровне.
«Не станет ли подпись существенным моментом создания фотографии?» - к такому вопросу приходит Беньямин в конце эссе «Краткая история фотографии». Первая фотография, прикрепленная к данной рецензии, тоже требует некого пояснения. Дело в том, что белоснежное издание пришло с небольшим темным пятнышком, которое своей избыточностью портило замечательный tabula rasa дизаин обложки. Ничего страшного в этом нет. Даже присутствует соблазн подумать об истории пятна: отпечаток типографского пальца ли...
Впрочем, это не особо важно. Отмечу то, что меня порадовало количество и выбор иллюстраций. Именно это добавляло антуража «Московскому дневнику», прочитанному мною давеча. Что говорить, как всегда у Ад Маргинем качество бумаги на высоте. То же самое можно сказать и о вёрстке, о дизайне обложки, о шрифте (не смотря на то, что иногда замечаешь глазами незакрытые ковычки, пропущенный пробел, но это скорее большая редкость, может быть раз за книгу у этого издательства, что не особо раздражает). Белоснежное издание предназначено par excellence для дома (если вы трепетно относитесь к состоянию белой обложки).
В книгу вошли нашумевшие вещи Беньямина, которые сделали ему имя, вписали его в академический контекст. Собственно, темы, которые затронул Беньямин в этих эссе не теряют актуальности, до сих пор собирают конференции и т.д. Очень рад, что Ад Маргинем переиздает Беньямина. Хотелось бы еще увидеть в переиздании «Улицу с односторонним движением».
Не знаете, что почитать?