Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Арвендейл. Нечистая кровь | +7 |
Верещагин | +7 |
Красные | +5 |
Клудж. Книги. Люди. Путешествия | +5 |
Леонид Гайдай. Любимая советская комедия | +4 |
Важно отметить, что это только половина ранее изданной совместной книги Матонина и Леонтьева "Красные". И неизвестно, выйдет ли в ЖЗЛ вторая половина.
Взял в дополнение к недавно вышедшей в ЖЗЛ биографии Гайдая. Здесь упор сделан на детальную историю создания фильмов режиссера, вплоть до посуточного расписания съемочных дней, но результат получился очень неровным: одним фильмам уделено гораздо больше внимания, чем другим. И хотя в большинстве случаев это можно понять, то жалкий десяток страниц, выделенных "Ивану Васильевичу", не мог не удивить неприятно.
Самое главное, что читателю нужно знать об этой книге - это не продолжение основного цикла Злотникова "Арвендейл", а совсем другая история, происходящая за много лет до него.
Ну и фамилия Злотникова на обложке стоит только для привязки книги к планируемой межавторской серии, а так это самая что ни на есть классическая Остапенко в лучшем виде, описывающая сложные и многогранные враждебно-дружеские отношения двух мужчин, которые в данном случае ко всему прочему ещё и братья-наследники...
Ну и фамилия Злотникова на обложке стоит только для привязки книги к планируемой межавторской серии, а так это самая что ни на есть классическая Остапенко в лучшем виде, описывающая сложные и многогранные враждебно-дружеские отношения двух мужчин, которые в данном случае ко всему прочему ещё и братья-наследники трона, и разворачивающая на этой основе достаточно камерную, но чрезвычайно увлекательную историю.
"Клудж - на программистском жаргоне - программа, которая теоретически не должна работать, но почему-то работает."
В последние годы то и дело выходят тома, составленные из разнообразных статей и эссе, написанных тем или иным автором в печатной прессе или даже просто в интернете. Кое-кто издаёт буквально собственные блоги, иной раз и вместе с комментариями; до такого Данилкин не дошёл, но этот томик как раз и составили его эссе - о книгах, людях и путешествиях - написанные, судя по...
В последние годы то и дело выходят тома, составленные из разнообразных статей и эссе, написанных тем или иным автором в печатной прессе или даже просто в интернете. Кое-кто издаёт буквально собственные блоги, иной раз и вместе с комментариями; до такого Данилкин не дошёл, но этот томик как раз и составили его эссе - о книгах, людях и путешествиях - написанные, судя по всему, в последнее десятилетие. Что неприятно - даны они буквально вперемешку, без вступления и заключения, без какой-либо структуры, и даже о времени написания можно догадываться только исходя из самого текста и весьма приблизительно. Конечно, благодаря этому можно открыть книгу в середине и начать читать с любого заголовка, и наверняка попадётся что-то интересное. Да и при чтении подряд никогда не знаешь, что ждёт тебя в следующем тексте, и названия не всегда помогают угадать содержимое.
Данилкин-путешественник открывает читателю не самые исхоженные туристами уголки Земли - Иран, Йемен, Эфиопию, Галапагосы - и открывает так, что очень хочется буквально завтра бросить всё и отправиться туда. Ну, кроме Йемена; это эссе было написано задолго до идущей там теперь войны. Заодно он рассуждает о том, как по-разному воспринимают путешествия представители разных поколений, на примере совместных поездок с сыном. Данилкин-журналист беседует с не самыми раскрученными в медийном плане писателями - Алексеем Ивановым, Пепперштейном, Иличевским, Свечиным, Барнсом, Фейбером и многими другими. В особо удачных случаях удаётся объединить все три сферы, вынесенных в заглавие тома, и писатель, прогуливаясь вместе с интервьюером по родному городу, рассказывает и показывает, где и как появлялись на свет герои и события его книг. Данилкин-критик пишет объёмное эссе, давшее название всему сборнику, и рассказывает в нём о том, как и чем жила отечественная литература в нулевые, и почему это самое жаргонное понятие "клудж" характеризует её как нельзя лучше. Данилкин-писатель разрабатывает тему книги об академике Фоменко или ком-то ему подобном, человеке, одержимом идеей, которая рушит всё существующее знание в какой-то области. И ведь интересная книга могла бы получиться, безотносительно сути идеи как таковой.
Темой следующей статьи может оказаться едва ли не что угодно - велосипеды, Бондиана или путешествия в космос. Данилкин открыл мне с неожиданной стороны в общем нелюбимого мною Дмитрия Быкова, поиронизировал над самим собой, вспоминая, как пытался вскрыть пороки писательского сообщества, и заявил о безусловной актуальности в наше время работ Ленина. Хотя читать подряд, наверное, этот сборник всё же не стоит, слишком резкая смена темы происходит от одного эссе к другому.
Трудно, в общем, даже сказать, интересна ли биография Лжедмитрия больше как часть истории Смуты в России или сама по себе. Всё же, как ни крути, это, пожалуй, самый известный, и уж точно самый успешный авантюрист как минимум в отечественной истории. Книга Козлякова и читается, надо признаться, почти как приключенческий роман, несмотря на то, что в тексте присутствуют многочисленные ссылки и даже довольно обширные цитаты из источников. С источниками, кстати говоря, всё не так уж просто; с одной...
В отношении личности Лжедмитрия автор придерживается господствующей ныне точки зрения - это был дворянский недоросль из семьи Отрепьевых, постриженный в монахи, а затем сбежавший в Польшу и заявивший уже там о своем "истинном" имени. Других версий авто даже не упоминает. Но дальше уже точка зрения Козлякова несколько отходит в сторону от привычного взгляда на Лжедмитрия как на продукт заговора русских бояр-противников Годунова, либо польской знати, а то и совместного. По мнению автора, самозванец лишь искусно воспользовался интересами определённых сил как в Польше, так и в России, и сам срежиссировал своё восхождение к высшей власти, вполне возможно, искренне веря в своё право на неё. И картина, надо сказать, получилась вполне убедительная. Да и дальнейшее развитие "образа", как это было бы в художественной книге (впрочем, даже исторические труды о столь давних временах всегда содержат существенную долю домыслов, что роднит их с художественными), получилось логичным. Уже достигнув невероятного успеха, "царь Дмитрий Иванович" попросту зарвался - одно только требование титуловать себя императором чего стоит! Но при этом он не сумел найти прочной опоры в России и растерял поддержку поляков, что и привело к вполне закономерному итогу. Жаль только, что настолько печальным этот итог был не только для героя книги, но и для всей страны.
В общем, Лжедмитрий Козлякова - человек, безусловно, способный и талантливый, но не сумевший правильно повести себя в роли правителя Русского государства. И вряд ли в полной мере оправдано мнение, что, удержись он на троне, то сумел бы более мирным и спокойным путём реализовать те преобразования, ради которых веком позже Петру I пришлось буквально ломать страну.
Он хотел показать людям трагедию и глупость войны, и сам пал её жертвой.
К. Накадзато, японский писатель
До этой книги я знал о художнике Василии Верещагине ровным счётом два факта. Во-первых, это он написал знаменитый "Апофеоз войны"; во-вторых, он погиб в русско-японскую войну при взрыве броненосца "Петропавловск" вместе с адмиралом Макаровым. Аннотация книги утверждала, что человек этот заслуживает куда более пристального внимания, и не обманула.
Я не очень...
К. Накадзато, японский писатель
До этой книги я знал о художнике Василии Верещагине ровным счётом два факта. Во-первых, это он написал знаменитый "Апофеоз войны"; во-вторых, он погиб в русско-японскую войну при взрыве броненосца "Петропавловск" вместе с адмиралом Макаровым. Аннотация книги утверждала, что человек этот заслуживает куда более пристального внимания, и не обманула.
Я не очень хорошо знаком с биографиями других российских художников. И зарубежных тоже. Да что там, правильнее сказать, вообще практически не знаком, и рассуждать о каких-то параллелях или сопоставлениях не могу. Но, честно, мне трудно представить более насыщенную событиями жизнь художника, чем у Верещагина. Автор книги Аркадий Кудря, опираясь на многочисленные и разнообразные источники, сумел написать точную и подробную, и при этом исключительно увлекательную биографию. И к тому же сумел через историю художественных работ, выставок и взаимоотношений с коллегами и критиками передать не просто образ художника, но прославленного на весь свет борца за мир, последовательного противника войны, одного из главных претендентов на получение первой Нобелевской премии мира.
Василий Васильевич предстаёт на страницах книги очень многогранным человеком - исключительно активным, трудолюбивым, амбициозным. Не слишком приятным в общении - нередко он бывает высокомерным и бесцеремонным, чрезвычайно требовательным к людям. А в другие моменты может проявлять поразительную наивность и простодушие. Убеждённый атеист, он всё же написал целый цикл евангельских картин, но написал их так, что российская цензура напрочь запретила их выставление, да и в Европе священники предавали художника анафеме. Да и с обеими своими жёнами он подолгу жил невенчанным, не придавая никакого значения церковному обряду.
В общем, единственная моя претензия к книге - слишком мало репродукций картин её героя в ней представлено. Учитывая богатство оставленного художником наследия, не помешали бы ещё хотя бы столько же цветных полос...
Не знаете, что почитать?