Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Знаменитый каталог "Уокер&Даун" | +32 |
Трилобиты не виноваты | +25 |
Горошек | +18 |
Смерть приходит с помидором | +5 |
Прикоснись к химере | +5 |
Очень ждала эту книгу. Самое жизнеутверждающее чтение, такое нужное сейчас!
Эта всехняя книжка - какое счастье, когда книги не делят на взрослые и детские! - согревает таким уютом, таким умиротворением, такой детской верой в то, что счастье - есть! А оно ведь правда есть, когда есть друзья, и с ними можно есть, гулять, спорить и мечтать о путешествиях. Это самая важная часть книги - и она правдива. И эта правда живёт в самых уютных на свете картинках, ради которых книгу можно взять, даже не читая. Её вообще можно нафантазировать!
Трилобиты в роли юных учеников школы разведчиков подкупили своей необычностью настолько, что не прочесть огромный текст было нельзя. Не смущало даже то, что не получалось запомнить сходу, где у трилобита глабель и чем пигидий отличается от хвоста (и точно ли это то, что показалось). Вершина разума - цивилизация трилобитов, а? Можете себе представить? Вот и я не могла. Попутно обнаружились прелестные параллели: вот Девятый Магистр восклицает своё любимое "чую-чую беду неминучую!", а...
Настроилась на незамысловатую историю для младших школьников, но, оказывается, в обёртку прелестной и по-хорошему наивной фантастической историей о дружбе и взаимовыручке завёрнут глубокий, умный и добрый текст. И очень честный. Это последнее обстоятельство и разворачивает фантик, делая явным по-взрослому уважительное, честное и чуткое отношение к ребёнку. Которого так не хватает взрослым, что не поворачивается язык рекомендовать эту книгу только детям. "У смешных книг трагическая...
Весь роман очень боялась, что часы всё же окажутся магическим артефактом. Всё то, от чего захватывает дух, вполне могло происходить на самом деле. А ведь это самое прекрасное в приключениях, для того-то они и нужны! Прекрасный роман о настоящих приключениях в духе Гекльберри Финна от современного автора, который шлёт ему привет. Очень приветствую. Пусть таких книг будет больше!
Очень славный Горошек. История напоминает Максика из спичечной коробки, только для маленьких, а иллюстрации Давида Кали - муравья Ферду. Абсолютно неунывающий персонаж, и ещё невероятно милый! Кто идёт в детский сад - тем особенно рекомендуется. Как раз вопросы социализации.
Блестящая работа переводчика. Ксения Коваленко перевела книгу так, что её читаешь, как родную. Все и всё своё, понятное, близкое, несмотря на странные имена и не очень знакомые реалии.
Язык подростков — какая-то дьявольщина. Эта мысль особенно не дает покоя, когда читаешь книги, как раз им, средним и старшим школьникам, адресованные. Вот, кажется,
автор написал все так, как оно в жизни говорится. Какие могут быть претензии?
Все так, да не так. Получается что-то, что и словами-то описать сложно, и сформулировать нельзя. Не то, не совсем то — да и только.
Автор, между прочим, не пытается ловить модный сленг. Никаких косо вставленных словечек, как репейник, цепляющих глаз,...
автор написал все так, как оно в жизни говорится. Какие могут быть претензии?
Все так, да не так. Получается что-то, что и словами-то описать сложно, и сформулировать нельзя. Не то, не совсем то — да и только.
Автор, между прочим, не пытается ловить модный сленг. Никаких косо вставленных словечек, как репейник, цепляющих глаз, в книге нет. И — опять не то.
Да что такое?
А вот что. Если отмести сиюминутную моду, останется обычная, самая обыкновенная речь. Ничем не отличающаяся от того языка, на котором мы сами — сколько бы нам ни
было лет — общаемся сегодня. Видимо, примета нашего времени в том состоит, что
взрослые и подростки говорят, в общем, на одном языке. То ли дети теперь взрослее, то ли многие взрослые так и остались, по сути, подростками, то ли, может быть, контакта между нами теперь больше, но факт:
Подростковому автору не надо ничего изображать. Ему надо оставаться собой.
Это, возможно, неуместная рекомендация для писателя, работающего учителем в школе.
И все-таки ощущение есть, ничего не попишешь.
Но если через некоторую ненастоящесть языка Ирины Павловой приходится продираться, то содержание повести видится уже совсем другим.
Стоило бы иначе продираться?
А продраться не то, что хочется. Это происходит само. Каким-то непонятным образом читатель не успевает заметить, как оказался на середине, и уже не в состоянии отвлечься на другие дела, пока не узнает, чем там у них все закончилось.
Охая, морщась и бормоча придирки, мы узнаем, что некая девочка Лара переехала,пришла в новую школу, вполне нормально подружилась там с наиболее "своими" и
немедленно заинтересовалась одноклассником.
Одноклассник...гм... гот. Мизантроп и аутсайдер, с которым, говорят, вообще никто не общается. Еще шаг — и Лара окажется перед выбором, который...
Тут, впрочем, есть смысл остановиться.
Давно уже мы не встречали на улицах ни готов, ни розово-черных эмобоев (они тоже фигурируют). С одной стороны, какая-то конкретная субкультура и значения-то не имеет.
Субкультуры появляются и исчезают, а проблемы у подростков всегда одни и те же.
Трудные дети, война с родителями, "способный, но ленивый", подозрительные субъекты, появившиеся неизвестно откуда и вдруг объявленные лучшими друзьями — все это не меняется.
С другой стороны, ведь именно мрачные готы и слишком чувствительные эмо лучше всего отражают состояние человека в тринадцать-шестнадцать лет. Ощущение
собственной ненужности, вечно занятые своими делами родители, которым только и нужно, чтобы уроки были сделаны, а комната убрана, одноклассники, как будто живущие в лучшем, но недоступном для тебя мире. И даже друзья, вдруг ставшие чужими.
Так что если есть место, где — пусть даже вас там только терпят — но все-таки понимают жизнь...
По крайней мере, понимают ее с нужной точки зрения.
Интересно, что книга читается как будто глазами двух людей: взрослого и подростка.
Причем, этот последний ерзает и восклицает: "Это я! Это я! Это же про меня!"
"Ну, и что, — вздыхает взрослый, — опять все, как всегда? Никто никого не понимает,
все как будто правы, но договориться не в состоянии?"
Нет.
Фокус книги в том, что внезапно оказывается: все дети хорошие. Все дети, родители которых изловчились и сумели хоть худо-бедно, но дать понять, что им не все равно —
очень неплохие дети. Которые вполне в состоянии справиться со своими проблемами. И не только своими.
И вот тут никакого напряжения. Эта — вполне реальная — история пролетает перед нашими глазами стремительно и незаметно, оставляя желание перестать раздражаться и
внести в свою жизнь кое-какие изменения.
Уж очень похоже на нас.
Не знаете, что почитать?