Рецензии на книгу «Угловая комната» Тимур Валитов

Больше трех страниц прочитать не смогла... Считаю ниже своего достоинства читать "произведение" с ненормативной лексикой на каждой странице.

2018 год. В России - чемпионат мира по футболу. Главный герой сидит в баре с друзьями, когда ему сообщают о смерти отца. Вынужденный оставить учебу и работу, он едет в родной город на похороны и остаётся там на 9 дней.

За эти 9 дней на героя свалится немало семейных секретов, встречи с бывшими одноклассниками раскроют глаза на школьные взаимоотношения, а в трезвых промежутках герой будет читать подсунутый приятелем - начинающим писателем текст про Париж и некую Марсьенн.

По сути "Угловая комната" - две книги в одной. Первая - написана короткими рублеными предложениями, как будто герой находится в эмоциональном ступоре: особенно автору удалось описать похороны со всеми характерными для нашей страны реалиями: вынос гроба, гробовщики, требующие оплату за каждый чих, поминальный обед в столовой. Вторая книга - история любви и ревности в Париже, цветистая, многословная, насыщенная эпитетами ( точь-в-точь Эльчин Сафарли - та же графомания). В конце две истории пересекаются, превращаясь в текст - поток сознания от Валитова - ни заглавных букв, ни запятых...

За что можно похвалить автора, так это за отборный сочный мат, которым насыщен текст. При этом возникает вопрос, а по-другому никак? Лев Николаевич, Иван Сергеевич, описывая самое дно человеческих душ, как-то умудрялись обходиться без "нецензурной брани", при этом их книги воздействуют в сто раз сильнее. Или это теперь модно - именно так изображать страдающих миллениалов?

Сожалею, что снова дала шанс российской современной прозе. У меня в запасе ещё пара книжек современных авторов, но я, пожалуй, повременю. Сделаю паузу.

Я уже боюсь брать книги современных российских авторов. Особенно, если книга обласкана именитыми критиками и номинирована на различные премии.
Знаете почему? В большинстве своем, это литература нищеты. Абьюз, алкоголь, болезни и смерть, копеечные сбережения (если есть), гопники в окружении, домашнее насилие. Все, что можно представить себе тяжелого и гнетущего, современный российский автор обязательно напихает в книгу. Вот такой рецепт самолечения психических травм - поделиться ими с читателем.
В цивилизованных странах люди ходят к психоаналитику, платят по 500 долларов в час, чтобы он выслушал все, что гнетет. Стал помойкой для горя и негативных эмоций, а у нас народ бедный, денег на психоаналитика жалко, поэтому все выливается на бумагу и называется "серьезной прозой". Если автор одарен "Магией слова", то это будет читабельно и даже попадет на различные премии. Но от того, что у конфетки красивый фантик, кислющая начинка не станет вкуснее.
И вот ты читаешь книгу запоем, не можешь оторваться, так как магия слова в действии, а потом ходишь неделю в подавленном состоянии и думаешь - а оно мне это было надо? Служить помойкой да еще платить за это своими деньгами и временем?

Книга вызвала двойственные чувства. С одной стороны, тема, поднятая в этом романе, важна – думаю, семейные взаимоотношения и их осмысление, особенно в контексте смерти родителей или других близких родственников, всегда будут находить отклик у читателей. Кроме того, видна литературная одаренность автора – роман написан прекрасным языком, читать его легко и интересно. Однако в итоге после прочтения остается какое-то недоумение. Как будто автор что-то недоговорил. Замахнулся на что-то большое, а оно не получилось.

Современная молодежная проза об очередном "потерянном поколении". Автор, родившийся в 90-е годы, пишет о том, как по жизням детей 90-х и их родителей катком прокатилась "лихая" эпоха. Читается тяжело, ведь мы - как раз те самые родители. И сами были молоды и не знали, как справиться с эпохой безвременья, как вытянуть детей. И вот они выросли - наши "дрянные детки". Многие наши сверстники теряли работу, квалификацию, любовь и самый смысл жизни, кто-то (не в моих кругах, но "за кругом") "синячил" и попадал в тюрьму (как происходило в семье героя Валитова). Окружение молодого героя невоспитанное и грубое, девушки вульгарны, юноши совершают преступления. Как им помочь? На этот вопрос пока не находится ответа, и не дает его сам автор.

Ужасно. Не ведитесь. Не покупайте. Если вы в жизни хоть пару книг читали, вам это не понравится. Причина раскрутки книги непонятна. Жалко денег и времени.

Пожалел. Купился на восторги отзывов. Не вставляет, от слова совсем. Смешные, жалкие, но отчаянные потуги на нечто вроде гибрида Улисса со Страхом и ненавистью в Лас-Вегасе. Описание заурядного юношеского алкогольного трипа, со вставками, как там, в Покровских воротах, "Наши играют французскую жизнь". Автору просто не о чем рассказать миру. Вот совсем. Масштаба личности нет. Никакого. В том же возрасте, Сорокин, к примеру, создавал шедевральные Норму и Очередь. Их иногда перечитываю, а вот это не перечитаю никогда. Хлам и отстой. Юношеское похмельное блеяние заурядного молодого пассажира московского метро в утренний час пик.
Отдельно доставляет трогательная и бросающаяся в глаза попытка полиграфистов искусственно увеличить объём тома. Ставшие традиционными в последние годы манипуляции со всякими там кеглями, межбуквенными и межстрочными интервалами. На странице 27 строк, при обычной практике для такого формата - порядка 40 )))

"Угловая комната". История молодого провинциала из социально-неблагополучной среды который сумел преодолеть инерцию окружения и перебраться в столицу. Одаренный амбициозный самостоятельный, в Москве, пока еще на птичьих правах, но уже нашел свою нишу: учится на филфаке, где-то работает, пытается создать репутацию в литературных кругах, и у него более-менее успешно получается.

Но приходит известие о смерти отца от инсульта. С одной стороны, ничто не предвещало, с другой - тот давно уже был на инвалидности с диагнозом шизофрения или какое-то другое острое психическое расстройство, не представляющее социальной опасности, и не требующее изоляции, но сильно осложняющее жизнь близких. В данном случае - бабушки, самого дорогого и близкого герою по духу человека.

Бабушка фактически воспитала его после развода родителей, биполярный папа тогда бросил семью с совсем маленьким сыном, пустившись в очередной загул, мама все время работала, а рос он у бабушки. Которая тоже работала и по сей день продолжает, но у нее и на внука находились время-силы, и на беспутного сына. С ней и второй внук от его следующего брака теперь живет, но этот Миша пребывает в собственной реальности: компьютер, айфон, институт, друзья. Знаете, такое существование под одной крышей троих людей, которых ничто, кроме этого сожительства, не связывает.

Архетип бездомности, дома не как крепости и убежища от житейских штормов, но как угла - чего-то безрадостного, ненадежного, изначально равнодушного к обитателям, чрезвычайно силен в книге. Это отразилось в названии, эта бесприютность лейтмотив романа. Угловая комната, где от сырости по стене сквозь обои черная плесень, с которой мама пытается бороться бесполезной содой и уксусом. Герой приходит сюда только переночевать, да и то не всякий день из тех девяти, что вынужден провести на малой родине в Нижнем.

Время действия лето 2018, Чемпионат Мира по футболу. Фасады, в потемкинской традиции, подновили, а из дорог привели в порядок только те, по которым предположительно будут передвигаться спортсмены и болельщики. Сейчас с дорогами в российской провинции много лучше. Но мама, которая к зрелости стала правоверной мусульманкой и мечтает о хадже после выхода на пенсию, при нынешнем положении вещей должна бы пережить немалое разочарование - ее пенсионный возраст отодвинулся с пятидесяти пяти до шестидесяти, что сильно снижает шансы на паломничество.

Однако к герою и сюжету. Галина Юзефович говорила, что сравнение с "Раной" Оксаны Васякиной неизбежно и да, не могу не согласиться, эти тексты действительно как зеркальное отражение. В обоих у достаточно еще молодого человека умирает родитель его пола. Герои обоих талантливые провинциалы, из весьма скромных семей, интеллигенты в первом поколении, живущие теперь в столице и нашедшие свою нишу в литературной среде. Даже тема нетрадиционной сексуальной ориентации звучит в обоих романах достаточно внятно.

Отличие, и разительное, в том. что героиня Васякиной активно, хотя достаточно болезненно, переосмысливает свои отношения с матерью, последовательно деконструирует персональный миф, и, при несомненной мрачности темы, приводит читателя к конструктивному завершению. Не в последнюю очередь потому, что берет на себя субъектную роль.

Герой Валитова без сопротивления примеривает страдательный залог объекта чужих действие, все глубже увязает в бесплодном самокопании, не дает себе труда додумать до конца ни одной мысли, попутно глуша себя алкоголем, а читателя экзитенциализмом в количествах, несовместимых с жизнью.

Франция не случайна, и дело здесь даже не в камюобразном сочинении, которое подсовывает герою на вокзале бывший друг франкоман: действие на парижских улицах, в кафе и меблирашках, персонаж ищет и не находит любовь, попутно теряя себя. Но через Париж ведет еще одна нить, прямо-таки пуповинного свойства, к прозе Романа Сенчина, явного литературного предшественника Валитова.

Книга талантливая, стилистически изощренная и представляет интерес как литературный артефакт, но читать для удовольствия я бы не стала.

Дом стоит, свет горит
Из окна видна даль,
Так откуда взялась
Печаль?
И вроде жив и здоров,
И вроде жить - не тужить,
Так откуда взялась
Печаль?