Рецензии на книгу «Когда случилось петь С.Д. и мне» Ася Пекуровская

То, что Довлатов был, как минимум, разный, можно было догадаться, не читая ни одной книги о нем. Он сам о себе писал достаточно критично. Конечно, можно объяснить эти на себя направленные инвективы хитро продуманной тактикой ("скромный, самокритичный" и т.п.). Наверное, всё это в случае Довлатова имело место. Думаю, любая творческая (и не признанная) личность (а признание к Довлатову пришло далеко не сразу) обладает целым букетом комплексов и недостатков, особенно личность пьющая. Как писала одна из поклонниц Доалатова, он - "закомплексованный неудачник, саркастичный циник, враль, хвастун, старадающий манией величия, ханжа, пошляк, психопат и вообще редкостный засранец".
Но у такой личности за душой обычно много чего. Довлатов был таким - интересным, обаятельным, остроумным - человеком. Именно так описывают его разные знавшие его (больше или меньше) люди. У мадам Пекуровской доброго слова в адрес Довлатова не нашлось. Почему она вышла за него замуж, чем он ее покорил (а именно так и было), ради чего она жила с ним столько лет, мне осталось непонятным. Не ясно (а Ася ничего об этом не говорит), почему она потом бросила Довлатова, ушла от него к более успешному Вас.Аксенову, скрывала дочь, а дочери про отца говорила, что он похож на гориллу...
А.Арьев в предисловии к книге пишет, что она видела в нем талантливого писателя и поддерживала, развивала его талант. Возможно. Сама она об этом умалчивает.
Умалчивает она вообще много о чем. Я понимал, покупая эту книгу, что сочинительница ее рассержена на Довлатова (он сам об этом писал), но все же рассчитывал найти в ней рассказ о молодости Довлатова, о том, что не увидели или забыли другие. Но ничего не только интересного, но даже просто информативного о том времени я для себя не обнаружил.
Обнаружилось же много другого - страниц на 10 анализ воспоминаний Бунина о Чехове, на пару страниц рассуждения о происхождении и смысле слова досуг и проч., простите, ерунду. Это, как совершенно верно указала автор предыдущей рецензии, "не мемуары". Это на самом деле заметки до сих пор ничего не простившей Довлатову женщины, которая ставит ему в строку всякое лыко, не забывшую ни одной его глупой выходки, в каждом его поступке видевшей какой-то злой умысел. Уж казалось бы, пора и о Боге подумать - возраст у мадам Пекуровской недетский, сколько можно мстить покойнику, тем более, что и при жизни она этим занималась (не стесняясь, рассказывает она, что не сказала дочери о болезни Довлатова, так что та не смогла съездить повидать его перед смертью).
Месть - не единственный ингредиент этой книги. Автор с удовольствием рисует себя в разных позах, упивается своим умением связывать слова в предложения разной длины, постоянно даказывает, что она не менее умная и остроумная, нежели Довлатов. Как результат, вышла занудная и малосодержательная книжка, в которой маловато о Довлатове, но слишком много о её авторе. Который, кстати, убежден, слава Довлатова преувеличена, и для людей, которые понимают литературу профессионально, а не простых читателей, Довлатов писал слабо. Возникает вопрос - где Довлатов, а где мадам Пекуровская?
Я не довлатофил - читать о нем мне интересно настолько, насколько мне интересно читать о любой необычной личности. К сожалению, у мадам Пекуровской не получилось показать, что же так привлекало в Довлатове многих и многих людей (но зато получилось продемонстрировать, что других отталкивало в ней - да того же Довлатова - стервозность и завистливость). Возможно, автор этой неудачной работы о Довлатове и действительно тонкий и умный специалист по Набокову, Канту и другим творцам, но ознакомившись с этой, одной её работой, другие её труды я брать не стану - наверняка она и там с кем-то сводит счеты и занимается самолюбованием.
Не теряйте времени и денег на эту пустую и недобрую книгу - лучше почитайте самого Довлатова.

Легче всего увидеть в этой книге попытку рассерженной женщины взяться за перо и спустя десятилетия с лихвой рассчитаться за былые обиды, а заодно урвать кусочек недополученной славы. Но тогда Асе Марковне суждено было бы остаться в памяти народной еще одной Мариной Басмановой, а не «коротко стриженой миловидной крепостью, расположенной где-то на Песках». В действительности же г-жа Пекуровская фигура самодостаточная во всех отношениях, отнюдь не дура, как это представляется некоторым «довлатофилам», напротив, в интеллектуальном плане даст фору многим мужчинам. Убедиться в этом, кстати, нет так уж и трудно, если повнимательней приглядеться к тому, что она пишет.

Ключ к пониманию того, что именно двигало Асей Марковной при написании книги «Когда случилось петь С.Д. и мне», на мой взгляд, можно найти в одном ее интервью:

«Я считаю, что тексты, оставленные тем или иным автором <…>, представляют для человечества интерес лишь в той мере, в какой они научают нас следить за авторской мыслью и, соответственно, мыслить самим. Поэтому моей задачей является понять, как могла работать эта мысль, скрытая за складками текста».

Перед нами не мемуары, не собрание голых жареных фактов и скандальных подробностей, преследующее цель эпатировать разомлевшую публику. Во всяком случае, далеко не в первую очередь. Скорее это нетривиальный взгляд на писательское ремесло вообще, получивший более глубокое развитие в работах Пекуровской, посвященных Достоевскому, Набокову и Канту. Почему же попутно не разобрать по косточкам «творческую кухню» бывшего супруга, священнодействие на которой происходило буквально на твоих глазах? Тем более, когда никакого пиетета к нему не испытываешь. Дочитав книгу до конца, понимаешь, что основания для этого у Аси Марковны, наверное, все-таки были.