Женщины в событиях Отечественной войны 1812 года

Родина Светлана, 14 лет

Углич.
МОУ Воскресенская ООШ.
7 класс.
3 работы

Отклонено

Рейтинг: 1

…Да разве ж об этом расскажешь -
В какие ты годы жила!
Какая безмерная тяжесть
На женские плечи легла!..
(М. Исаковский.)
Женщины старой России... Много ли мы знаем о них? И почему так редко задаемся простым вопросом: а откуда они взялись – блистательная череда героев 1812 года, - все те, кому Россия обязана своей славой сильного и могучего государства?
Сегодня уже 2012 год, Россия празднует двухсотлетие Отечественной войны 1812 года. Россия помнит те страшные дни, когда дома людей горели страшным пламенем, люди бежали на незнакомые территории, чтобы сбежать от смерти и страха. Воины проходили всюду с песнями, иногда за ними шли жены и дети, чтобы помочь солдатам, несли их оружие и вещи.
Нелёгкую ношу взяли на себя наши женщины в годы Великой Отечественной войны и выстояли, помогли одолеть врага, так как именно женщины в самые тяжёлые времена всегда были надёжной опорой и тылом для своих мужчин и в целом для армии страны. Я хочу рассказать о таких женщинах, которая все силы, всё, что имели, отдали на благо Отчизны. Вот имена этих женщин-героинь: кавалерист-девица Надежда Дурова и Василиса Кожина — две защитницы русского войска в войне 1812 года.
Они делили все тяготы воинской жизни. Из писем полководцев и государственных деятелей, воинов и поэтов, простых людей, вплоть до московской дворовой женщины мы узнаем, что и женщины всех сословий не смогли оставаться глухими к военным событиям 1812 года. В первую очередь, это относилось к знаменитой «кавалерист - девице» - Надежде Андреевне Дуровой, чья удивительная судьба ещё при её жизни стала легендой. Участница войны 1812 года Надежда Дурова вызывает удивление и восхищение. В своих многочисленных походах она вела записки, нечто вроде дневника, по которым и были написаны множество ее произведения.
Н.А. Дурова родилась 17 сентября 1783 года в семье гусарского ротминистра. Служба в армии, участие в военных сражениях – это удел мужчин. А вот дочь офицера русской армии, Надежда, мечтала о военной славе. Она ненавидела вышивание, не любила развлекать гостей игрой на фортепиано, презирала домашние разговоры о прическах и нарядах. И в один прекрасный день, переодевшись, выдала себя за мужчину и тайно вступила в казачий полк под именем Александра Васильевича Дурова. Надежда кипела необыкновенной энергичностью в сражениях. Ее часто ругали, что она стремиться спасти и вывести раненых из боя. За подлинный подвиг, за спасение от погибели русского офицера ей был выдан самый почётный воинский орден – Георгиевский крест. «Кончается бой…. и исчезает полнота жизни», - говорила Дурова.
Вскоре грянул гром Отечественной войны 1812 года. В сентябре Дурову отправили служить при штабе Кутузова. Юная девушка под именем поручика Александрова с первого дня войны находилась в строю, была участницей 8 сражений. Михаил Илларионович впоследствии сказал, что у него никогда не было такого толкового ординарца. Ранения Бородинской битвы постоянно волновали Надежду, мешали ей нести службу.
Надежда Дурова стала участницей ещё одного судьбоносного для всей Европы сражения — Бородинской битвы. Этот бой стал решающим не только в ходе первой Отечественной войны, но и всей наполеоновской кампании. Войну Надежда Дурова начала в чине подпоручика Уланского полка. Она участвовала во многих сражениях той войны.
В день Бородинского сражения Литовский уланский полк защищал Семёновские флеши. Во время сражения у села Шевардино Надежда получила контузию осколком ядра в ногу, но, несмотря на боль в ноге, она осталась в строю и была назначена ординарцем главнокомандующего русской армии фельдмаршала М.И. Кутузова. Служба ординарцем предусматривала своевременную доставку приказов, донесений и распоряжений главного штаба до командующих полками по всему фронту, оставаясь целый день в седле.
Вот как описывает события этих дней Н.А. Дурова:
«24 августа. На рассвете грозно загрохотала вестовая пушка. Гул её нёсся, катился и переливался по всему пространству, занятому войском нашим. …Ещё не совсем замолк гул пушечного выстрела, как всё уже было на ногах! Через четверть часа всё пришло в движение, всё готовится к бою! Французы идут к нам густыми колоннами. Всё поле почернело, закрывшись несметным их множеством.
26 августа. Адский день! Я едва не оглохла от дикого, неумолимого рёва обеих артиллерий. Ружейные пули, которые свистали, визжали, шикали и, как град, осыпали нас, не обращали на себя ничьего внимания; даже и тех, кого ранили, и они не слыхали их: до них ли было нам!… Эскадрон наш ходил несколько раз в атаку… »
Узнав о поступке Н. Дуровой, фельдмаршал Кутузов разгневался, потом смилостивился – из армии не выгнал, а назначил своим ординарцем. Гибельной для захватчиков стала «малая война», под которой Кутузов понимал военные действия ополчений, армейских и крестьянских партизанских отрядов, Инициатива принадлежала Барклаю де Толли. Над французскими войсками поднялась «дубина народной войны» - крестьяне уходили в леса и по-своему боролись с неприятелем.
Надежда Андреевна Дурова – первая русская женщина офицер и талантливая писательница XIX века. Десять лет она провела на полях сражений, была участницей двух заграничных походов и Отечественной войны 1812 года, служила ординарцем у главнокомандующего Русской армии фельдмаршала М.И. Кутузова. Она прошла путь от рядового солдата до штабс-ротмистра, и за совершённые подвиги, мужество и отвагу была награждена Знаком отличия военного ордена – солдатским Георгиевским крестом.
В 1816 году Надежда Андреевна Дурова вышла в отставку. В последующие годы жизни Дурова пыталась заниматься литературным творчеством, причем весьма успешно. Общалась с Пушкиным. Её главным литературным трудом стали «Записки «кавалерист-девицы». Надежда Дурова была горячо любима русским обществом, её многие знали и уважали.
Умерла Надежда Андреевна Дурова 21 марта 1866 года. Дуровой было 83 года. Хоронили «кавалерист-девицу» со всеми воинскими почестями.
Никто не в силах был преодолеть таких трудностей, какие она взвалила на свои хрупкие плечи. Все эти воспоминания, записи и письма, а особенно дневник Н. Дуровой, были материалом первостепенной значимости, которые лучше всяких вымыслов рассказали современникам о действительной жизни и положении русских женщин, деливших все тяготы наравне с мужчинами. Меня особенно поразил героизм и смелость Надежды Дуровой, хотя таких женщин в то время было немало, которые были готовы отдать свою жизнь за будущее своей Родины.
Как-то великий Генрих Гейне изрек очень правильную мысль на этот счет: «Женщины творят историю, хотя история запоминает лишь имена мужчин». А ведь верно: мы хорошо знаем имена полководцев 1812 года, имеем их галерею в Зимнем дворце, но а как же женщины? Может быть, только троим из них - Маргарите Тучковой, «кавалерист-девице» Надежде Дуровой, да крестьянке Василисе Кожиной — оказана честь остаться в истории Великой Отечественной войны 1812 года.
Начало XIX века стало временем появления первого в России женского общественного движения – «Женского патриотического общества» – взявшего на себя заботы о жертвах войны. Женщины императорской фамилии принимали самое активное участие в войне 1812 года.
Наполеоновское нашествие было огромным несчастьем для России. В прах и пепел были обращены многие города. Но общая беда, как известно, сближает людей. В пострадавших от нашествия губерниях женщины и дети, чтобы помочь своим мужьям, отцам уходили в партизаны. Таким ярким примером стала старостиха одной деревни Сычёвского уезда Смоленской губернии Василиса Кожина, которая возглавила партизанский отряд из женщин и подростков. О ней в народе было сложено немало легенд, в которых часто трудно отличить правду от вымысла. Когда муж Василисы повел в город партию пленных, она сколотила отряд из женщин и подростков, вооруженных вилами, топорами и косами. Они выслеживали и уничтожали небольшие группы наполеоновских солдат.
Этот отряд охранял деревню, конвоировал пленных. Умная и решительная, она не боялась вместе с подростками сопровождать французских пленных, вступать с французами в рукопашную схватку, действуя преимущественно косой. Современники в своих записках рассказывают, что, когда один из пленных офицеров, уязвленный необходимостью выполнять приказания женщины, попытался оказать сопротивление, Василиса прикончила его ударом косы.
Однажды, в отсутствии старосты, она сама собрала небольшой конвой ребят и, севши на лошадь, пустилась в виде предводителя сопровождать французских пленных. Вот как описывается этот момент в одном из крестьянских анекдотов: «В сем намерении, разъезжая вокруг пленных, кричала им повелительным голосом: «Ну, злодеи французы! Во фрунт! Стройся! Ступай, марш!». Один из пленных офицеров, раздражён будучи тем, что простая баба вздумала им повелевать, не послушался её. Василиса, видя сие, подскочила к нему мгновенно, и, ударив по голове своим жезлом – косою, повергла его мертвым к ногам своим, вскричавши: «Вам всем, ворам, собакам, будет то же, кто только чуть осмелится зашевелиться. Я уже двадцати семи таким озорникам сорвала головы! Марш в город!» И после этого кто усомнится, что пленные не признали над собою власть старостихи Василисы?
В истории войны 1812 г. памятно еще одно имя женщины, храбро сражавшейся с врагами. Это - Прасковья Кружевница. Крестьяне Гжатского уезда, одной из деревень князя Голицына, будучи вытеснены французской армией из одних засек, переходили в другие леса через то селение, где была главная квартира русской армии. Две молодые крестьянские девушки были ранены в руки. Одна бросилась на помощь деду своему, другая убила древесным суком француза, поранившего ее мать. «Как кошки дрались девки, не замечая ни боли, ни крови, - пишет Глинка. – Одна только ярость была внутри них»
Одной из девиц этого сражения была Прасковья Кружевница. «Даже женщины сражаются!» - восклицал Федор Глинка, описывая данную историю войны 1812 года. «В перелесках, за буераками, везде осторожные воины-земледельцы расставляли недремлющую стражу. Сверх того установили, чтобы по колокольному звону собираться им немедленно верхами и пешком, где услышат первый звон» - вспоминают современники. Именно так действовал отряд под командой крестьянки Прасковьи из деревни Соколово. Прасковья во главе небольшой группы крестьян и крестьянок энергично нападала на отряды, высылавшиеся французами для реквизиции хлеба и сена.
С этой «кружевницей Прасковьей» связан эпизод, о котором уже спустя много времени в России узнали из рассказов генерала Жомини, швейцарца по происхождению, бывшего при Наполеоне губернатором города Смоленска, а впоследствии перешедшего на русскую службу и прославившегося в качестве военного теоретика и историка наполеоновских войн.
Когда при отступлении «великой армии» Наполеон, войдя в Смоленск в ноябре 1812 года, узнал о том, что запасов нет, он в гневе велел немедленно судить и расстрелять интенданта Сиоффа и отдать под суд другого интенданта – Вильблан-ша. Первого осужденного расстреляли. Но второй спасся: Жомини сообщил императору, что интендантство не виновато, потому что крестьяне здесь особенно дерзко нападают на французских фуражиров и истребляют их, и тут же доложил императору о неуловимой предводительнице Прасковье и ее поразительных действиях, и тогда Наполеон отменил суд над Вильбланшем.
«Ростом была она высокая, с открытым ясным лицом, с тяжелыми косами за плечами. Она была настоящей русской красавицей. Ее руки умели не только плести искусные кружева, но и не гнушались тяжелого крестьянского труда» - вспоминал Жомини.
Почти ежедневные визиты французов в деревню, где жила Прасковья, превращались в повальные грабежи и избиение ни в чем не повинных людей. В один из таких наездов двое солдат ворвались в избу кружевницы и «со злобным намерением устремились к крестьянской жене, угрожая умертвить ее саблею». Жизнью расплатились они за беспредельную наглость. Топор мужа сослужил Прасковье хорошую службу, отправив к праотцам троих из шестерых нападавших. Среди убитых оказался полковник, в форме которого она не раз появлялась перед неприятелем во главе отряда, вооруженного трофейным оружием.
«Страшное это было войско, - свидетельствовал современник, - двадцать сильных молодых парней и с ними красавица Прасковья». Ни она, ни ее односельчане не сумели, да и вряд ли бы успели воспользоваться артиллерийской техникой, которую бросил Смоленский губернатор барон Ашу, постыдно бежавший от народного гнева. Предводительница отряда распорядилась добычей по-своему: чем не умели воспользоваться, вывели из строя, а провиант и прочее необходимое передали русской армии.
За голову Прасковьи, отбившей со своим отрядом изрядную долю французского оснащения и провианта, была назначена большая сумма. Дальнейшая судьба этой удивительной женщины неизвестна. Но в памяти потомков «кружевница Прасковья» навсегда осталась как символ русской женщины-защитницы.
Не всем удаётся вернуться домой живыми. Мы должны сохранить в своей памяти события лет и подвиг русских женщин.
Они стремились сделать нашу жизнь спокойной и мирной, они отвоевали независимость Российского государства и граждан этой страны.
Разве вся их жизнь, жизнь других женщин, их труд, готовность к самопожертвованию не подвиг? Подвиг! И недаром Родина гордится такими людьми.
Так давайте же помнить эту победу, помнить её просто ради того, чтобы те, кто погиб за нас, могли знать, что их подвиг, действительно, имеет огромное значение и что той страной, за которую они сражались до последней капли крови и пота, можно гордиться. Мы должны быть достойны этих великих побед, пока живы вера, любовь и надежда, пока жив русский дух…