Лучшие рецензии автора | Рейтинг |
Островитяне | +55 |
Принцесса Торнада | +24 |
Приключения новогодних игрушек | +23 |
Чур, я вожу | +22 |
Остров Сахалин | +20 |
Относительно недавно я думала, что время антиутопий прошло, они проверены на практике, и на смену им выдвинулся постапокалипсис. Но нет. Кажется, болезни общества сильнее его иммунитета. А прививки, судя по всему, имеют срок годности.
"Под кожей только я", которую написала Ульяна Бисерова, – антиутопия. Во многом классическая, а это значит - тотальная унификация, жёсткий контроль, однобоко-технологичный мир: то есть на то, чтобы перекраивать мозги и фиксировать «шаги в сторону»,...
"Под кожей только я", которую написала Ульяна Бисерова, – антиутопия. Во многом классическая, а это значит - тотальная унификация, жёсткий контроль, однобоко-технологичный мир: то есть на то, чтобы перекраивать мозги и фиксировать «шаги в сторону», технической мощи хватает, а вот облегчить физический труд – нетушки, государство не в ресурсе! Пожалуй, именно у этого автора настолько отчётливо прописана мысль о вырождении науки в этакий постмодернистский заповедник, где гигантские шаги научных открытий заменяются демо-маршем технологий.
В целом и весь мир «Под кожей…» прописан подробно и внятно, на уровне не только художественного пространства, но и языка, с привлечением геополитики и этнографии – как ни парадоксально при описании мира-футурум.
Геополитический стержень истории – очередная попытка объединения мира под одной властной дланью – попытка, спотыкающаяся на вечном противостоянии Востока и Запада, Азии и Европы. Общий план удивительным образом резонирует с историей близнецов, разлучённых в детстве и воспитанных в разных условиях. Да, ход распространённый, но в сочетании с макросюжетом он весьма отчётливо предупреждает, что не стоит, пожалуй, буквы складывать с цифрами, а тёплое мешать с мягким. Разная почва даёт разные плоды. Но это вовсе не перечёркивает родство – это предостерегает от беспечного отношения к анамнезу.
Примечательно, что ребята приходят к соглашению именно тогда, когда рядом нет взрослых. И друзья с окраин, готовые прийти на помощь, когда трудно. И те самые братья-близнецы, наследники влиятельного рода – выбравшие жизнь, а не власть. На мой взгляд, привлекательность книге сообщает именно комбинация взрослой проблематики и подросткового, местами до наивности, сюжета. Ощущение беспомощности ребёнка (и это сейчас не о возрасте), оказавшегося в грозном и большом мире, создаёт эффект правдоподобия и причастности. И, пожалуй, правильности выбора – которая достижима только без участия властной и контролирующей руки.
Это очень-очень необычная книга. Кажется, в ней всё весьма реалистично. Бытовая нелепая ситуация. Проблема, которая из-за этой ситуации вскрывается, как внезапный нарыв. Попытки её разрешить.
На самом деле всё интригующе.
Эпизод с чайником уходит от реализма в сторону абсурда, глухота, как нетрудно догадаться, перерастает в метафору, а кит становится интегрирующим символом. Кит – это смысл бытия, это дело всей жизни и визуальный код поиска родственных душ. И тогда начинается увлекательная...
На самом деле всё интригующе.
Эпизод с чайником уходит от реализма в сторону абсурда, глухота, как нетрудно догадаться, перерастает в метафору, а кит становится интегрирующим символом. Кит – это смысл бытия, это дело всей жизни и визуальный код поиска родственных душ. И тогда начинается увлекательная расшифровка текста, где значимым оказывается всё: трещина на чайнике, ромашковый халат, ограда возле здания и даже кот!
Но можно и не напрягаться разгадыванием ребусов. Детали и так работают, создавая особую атмосферу книги. И мы невольно синхронизируемся с героем, потому что главное здесь – погружение в другой мир (прямо как киты). В мир беззвучный, но не бессмысленный.
Парадоксально, но потеря физиологического слуха заставляет героя, может быть, впервые прислушаться к миру. К близким, которые в начале книги кажутся ему чужими и нелепыми. К другим людям, которые раньше находились на периферии его жизни, а то и вовсе оставались гипотетическими образами.
Конечно, #ДеньГлухогоКита не первая книга, в которой идет разговор об «иных» и прочих сопутствующих: умении вести диалог, приятии и включенности итд итп. Но автору Кристина Стрельникова удалось сказать об этом, соблюдая баланс между актуальным высказыванием и притчей. И, что важно, не кидаясь в сиропную прелесть. Мне ведь не одной показалось, что в книге подросток лучше взрослых? Отзывчивей, податливей? Он сильнее старается наладить контакт и услышать бывших оппонентов. В отличие от старших с их незыблемыми убеждениями, - старших, которые никак не могут принять того, что их ребёнок не такой, как все. Если вдуматься, это тоже очень достоверно, потому что новое поколение, воспитанное в современных реалиях, более открыто навстречу новому, более терпимо и (щас скажу ненавидимое многими слово!) толерантно. И это, что бы там ни говорили, - хо-ро-шо! Ведь вместо глухоты может быть всё что угодно: недуг, смена мировоззрения, изменение внешности. И очень важно видеть разницу между "принять" и "переделать под себя".
Книга настоящий подарок для детей, которые увлекаются космосом, фантастикой, другими мирами. Увлекательная, трогательная история, завязанная на парадоксе временной петли и загадках чёрных дыр. Для родителей тут свои бонусы: пасхалки и аллюзии, уводящие в мир булычёвско-стругацких вселенных, мир "Звёздных войн" и первых космических открытий, и семейная история, позволяющая прочитать книгу вместе с ребёнком и получить совместное удовольствие.
Кроме того, в книге множество интересных...
Кроме того, в книге множество интересных научных сведений, не беспорядочно разбросанных, а искусно вплетённых в полотно сюжета.
Вы слыхали про волка в овечьей шкуре? Вот это одна из историй-иллюстраций этой идиомы. Детская страшилка, в которой поровну добра и зла, тревоги и нежности, приключений, разоблачений и романтических отношений. В овечьей (баранчиковой) шкуре сидит не совсем волк, но это не так уж важно. Потому что вообще-то это история о манипуляции и нечестной игре, которые не худо бы разоблачать в самом нежном возрасте.
Тайная жизнь игрушек, описанная в книге Анны Игнатовой, тянется к Гофману и Андерсену, и...
Тайная жизнь игрушек, описанная в книге Анны Игнатовой, тянется к Гофману и Андерсену, и мир кукольных отношений раскрывается с той глубокой откровенностью, которая граничит с наивностью. НО это так и надо, потому что, несмотря на сложные переплетения и шаги в сторону (разные ценные для ребенка мысли о жизни-смерти-посмертии игрушек), каждый герой здесь на своем месте, каждая игрушка играет свою эмоцию в детской вселенной.
Вот появляется Баранчик – искушение во всех смыслах. Для игрушечного народца, который вынужден не просто выстраивать новую иерархию, но и попытаться удержать и защитить медленно кренящийся мир. Для девочки Тани, которая обнаруживает тьму в себе самой.
С тем, что маленький человек – далеко не всегда ангел, многие до сих пор не готовы согласиться. В этом смысле развязка для такой аудитории – подарок. То есть тёмное, мутное, скверное – это извне, это от дурного влияния. Созданный любящим созданием космос устранит чёрное существо и залечит раны. Терапевтично, да.
Для реалистов есть оттенки. Если читать образы, созданные Анной Игнатовой, как проекции души человека, если игрушки – это пёстрые тени нашего прошлого-настоящего-будущего, то Баранчик ещё появится в другой шкуре. Но, надо надеяться, столь же успешно будет повержен, укрепив наш космос, поторопив кукол в их судьбоносных решениях, возродив новых Пастушку и Трубочиста, мобилизовав Оловянного солдатика на борьбу со злом.
Я люблю эту серию книг Аквилегии-М. В частности, книгу Юлии Лавряшиной "Догхантер" Если вы любите животных, не только собак, - вам точно понравится. Хотя динамичный сюжет (загадки, погони, исчезновения и даже клиническая смерть) - всего лишь ширма для, героев повести, у каждого из которых своя драма. Поиски таинственного охотника становятся для пятерых ребят поводом если не сблизиться, то узнать друг друга.
Вообще отношение к собакам становится для, героев своеобразным индикатором....
Вообще отношение к собакам становится для, героев своеобразным индикатором. Влюблённый и полный сомнений Юрка находит утешение в общении с любимой таксой. Решительная Таня предпочитает действовать, а не тратиться на слезы. А для глубоко раненых Сони и Люськи в собачьем мире сосредоточено всё, чего так не хватает людям. Они не видят в собак чудовищ и не виноваты в том, что кто-то, наоброт, видит.
Множество частных вопросов в итоге концентрируются в одном главном. Точнее, в двух. Вечных. Так и не решённых. Имеет ли право отдельный человек компенсировать свою личную боль тотальным возмездием? И в таком случае имеют ли остальные право осуждать его за это?
Замечательная, яркая, добрая детская книга. Познавательная и увлекательная. Можно читать всей семьёй. Младшие дети познакомятся с миром кинематографа, да и взрослые наверняка узнают что-то интересное. По страницам рассыпаны "сюрпризы" в виде куаркодов, которые отсылают к дополнительным сведениям о кино.
Интересные факты обрамляются живым сюжетом, соответственно младшему школьному возрасту. Интеесно то, что герой книги мальчик Петька растет: от детсадовского возраста к школе, и в...
Интересные факты обрамляются живым сюжетом, соответственно младшему школьному возрасту. Интеесно то, что герой книги мальчик Петька растет: от детсадовского возраста к школе, и в соприкосновении с миром кино растет тоже: от рядового зрителя к актеру, а затем к режиссеру. ПРи этом события выстроены очень реалистично и убедительно.
Книга отличного качества, прекрасно иллюстрирована. Очень рекомендую!
История, в которой переплетаются королевские тайны, скрытые мотивы, человеческие чувства, подростковый бунт, желания, чувства, интриги и интриганы. И все это крутится вокруг Торнады.
По сути, история принцессы близка любому растущему человеку, который учится управлять страстями и желаниями, учится отличать эмоции от чувств. Метафорический персонаж в процессе формирования эмоционального интеллекта – вот что такое Принцесса Торнада. Писатель Анна Игнатова обходится без таких вот лихо завёрнутых...
По сути, история принцессы близка любому растущему человеку, который учится управлять страстями и желаниями, учится отличать эмоции от чувств. Метафорический персонаж в процессе формирования эмоционального интеллекта – вот что такое Принцесса Торнада. Писатель Анна Игнатова обходится без таких вот лихо завёрнутых фраз, в сказке всё легко, весело, понятно и не менее умно.
Психологам тут достаётся (по-доброму, конечно) – с их неуклюжей манипулятивностью, привязанностью к консилиумам, заученным фразам и своеобычным «профессионализмом». И мысль о тепличном воспитании звучит с неприкрытой иронией.
Словом, автор ловко сбивает костыли нашего мира, играя в них, как в кегли, и демонстрирует, что со всеми проблемами можно справиться, если видеть вокруг себя людей, а не абстрактный «народ», как военный советник Головастый.
Вот честно – Анна Игнатова даже о политике умеет говорить весело, остроумно, метко и необидно! Она работает с образами и типами, именами и словами, заставляя прозвище вырастать в символ, а характер отыгрывать в свете ситуации (чего стоят Уж Лазейкин и генерал Лампасов!).
«Принцесса Торнада» - это сказка. Поэтому зло и добро там на своём месте. Но сказка своеобразная. В ней даже волшебства почти нет! Зато есть современная жизнь (для тех, кто считывает аллегории), неожиданные повороты, счастливая развязка (тут все традиционно) и свободные ниточки, не увязанные в общую ткань финала (а вот тут не совсем традиционно). Но эти ниточки-микросюжеты тянутся за пределы истории, убеждая читателя, что она никогда не кончается и не укладывается ни в один сказочный ларец.
Анастасия Орлова - один из любимых авторов! Как всегда, у нее получилась очень светлая, очень радостная книга, наполненная теплом и удивлением перед новым миром. Стихи в книге "Пальчики-мальчики" идут друг за другом, как фрагменты одного дня: от момента пробуждения до минуты, когда нужно идти ко сну. Каждый день у младенца похож на другой и вместе с тем это очередной день, наполненный открытиями, позволяющий маленькому человеку усвоить: завтра будет новое пробуждение, и послезавтра...
В море познавательной литературы трудно выбрать что-то по-настоящему своё. Чтобы ребёнку было интересно, чтобы взрослому изложение не казалось примитивным, чтобы книга сопровождалась качественными оригинальными иллюстрациями. Книга Ирины Иваськовой "Здравствуй, Понедельник" отвечает всем этим требованиям. Весёлая история про мальчика Тимошу будет близка любому дошкольнику, который уже созрел, как и герой книги, до знакомства с днями недели. Автор книги наделяет дни индивидуальными...
Прекрасная повесть, насыщенная яркими красками, необычными хрупкими образами, рожденными в сознании особенного мальчика и поистине завораживающими.
Герой необыкновенно живой, ему веришь и сочувствуешь. Сочувствуешь настолько, что проникаешься враждебностью к недалёким и примитивным взрослым, которые, как обычно, заняты своими проблемами и отношениями, не думая о том, что все это травмирует детей. Кстати, эту враждебность мальчик как раз не испытывает. Это бизоны виноваты, нелепое и агрессивное...
Герой необыкновенно живой, ему веришь и сочувствуешь. Сочувствуешь настолько, что проникаешься враждебностью к недалёким и примитивным взрослым, которые, как обычно, заняты своими проблемами и отношениями, не думая о том, что все это травмирует детей. Кстати, эту враждебность мальчик как раз не испытывает. Это бизоны виноваты, нелепое и агрессивное стадо, заставляющее родную маму превращаться в свирепое существо, изрыгающее беспощадные слова.
Автор заставляет читателя пройти путь от отрицания к принятию. К пониманию причин происходящего, к закономерностям общения мира и человека. Общение это не всегда происходит по законам гармонии.
Финал повести выхватывает из реальности и отправляет в утопическую и философскую даль. Это несколько сбивает с ритма. Но, вероятно, это тоже оправдано, потому что так убедительнее вырастает фигура повзрослевшего героя и вообще человека универсального и гармоничного. И оформляется мысль, которая мне кажется центральной в этой книге: духовное родство - основа родства кровного, а семья - это мощная поддержка на твоем индивидуальном пути. И семья - дело твоих рук и твоих желаний.
И еще мне кажется, что это история преодоления одиночества. Безусловно, это книга для думающих детей, а также для взрослых, которые не отмахиваются от серьёзных детских вопросов.
"Колямба, внук Одежду Петровны" - звучит как фраза-представление, фраза-знакомство, фраза-рекомендация. Книга Ирины Краевой с таким названием (и с добавлением компании) и есть знакомство. Знакомство с героем, необыкновенно обаятельным и чудесным мальчишкой Колькой Чудаковым.
Но его "серьёзное" имя мы узнаём потом, когда вместе с ним погружаемся в жизнь гимназии, с её официальными именами-фамилиями. А в начале книги перед нами загорелый мальчишка со спутанными волосами,...
Но его "серьёзное" имя мы узнаём потом, когда вместе с ним погружаемся в жизнь гимназии, с её официальными именами-фамилиями. А в начале книги перед нами загорелый мальчишка со спутанными волосами, задающий миллион вопросов в минуту, лёгкий на подъём. везучий на приключения и готовый обнять весь мир.
Последняя особенность героя понятно от кого. Бабушка Одежда Петровна (на самом деле Надежда). Но тут не просто созвучие или оговорка. Автор играет с нормами и смылами, погружаясь в языковую сферу, выбирая "лакомые кусочки" и с удовольствием угощая ими читателя-гурмана.
Это не единственный пример. Чего стоит обращение к вятскому говору, который и правда обволакивает, оплетает, завораживает, заставляет читать вслух, потому что это надо слышать, как музыку, как заклинание!
Сложность разве что в том, что гурманами оказываются не все. Но и для поклонников сюжета повесть Ирины Краевой небезынтересна. Повесть в рассказах. Подобная организация текста даёт возможность легко менять зрительный фокус: от линейного повествования - к конкретному. От истории подрастающего Колябмы - до камерных эпизодов, каждый из которых достоин пристального внимания. Автор перебрасывает нарративную эстафету от одного героя к другому, побуждая говорить всех по очереди. И вот здесь, пожалуй, лично мне не хватило какой-то личностной интонации. То есть, диалектные различия есть, разговор городского и деревенского жителя тоже, даже восточный акцент промежуточного персонажа сымитирован и вставлен. А вот индивидуальным голосом наделён далеко не каждый герой.
Правда, характер героев отлично обрисовывается в запоминающихся деталях. К примеру, высокие каблуки завуча Эльвиры или синий десантский берет старушки Наумовны.
Поэтому эффект диалога в повести все равно присутствует. Как будто герои и впрямь собрались за чаем у бабушки Одежды и затеяли рассказывать истории.
Бабушка Одежда - отдельная тема. Она, пожалуй, может встать в строй бессмертных бабушек русской классики, от Горького до Астафьева, сдав предварительно с блеском экзамен на бабушку с её непременным и безусловным приятием внука, душевной щедростью, отзывчивостью и решительностью.
Есть в повести и другие любопытные персонажи. Например, Виталька и Илья, друзья Коли-Колямбы. С каким удивительным сочувствием показаны они в повести! Нескладный Виталик, на которого материнским взглядом смотрит рассказчик(ца) и видит в нем - неважно кого в будущем, но непременно хорошего и отзывчивого человека. И Илюха, счастливый владелец коня и самый светлый человек в Колькиной жизни. Его мы видим глазами Колямбы, и, может быть, рассматривая этот образ, ребёнок впервые задумается о том, что счастье и душевное тепло находятся в тесной взаимосвязи друг с другом.
Книга эта - для всей семьи. Многие моменты отмечены юмором и взглядом зрелого уже человека. Допустим, прозвище козы Собака Какая. Или воспоминания Надежды Петровны о дедушке и убитой им собаке. Дети воспримут трагизм ситуации, но вот сложность взаимопроникновения греха и искупления, вины и долга, пожалуй, придётся расшифровывать. и здесь не обойтись без помощи взрослого. Ну, или вернуться к книге позже.
Изящество слога и тонкое чувство юмора - вполне узнаваемые черты Ксении Беленковой. В повести "Река, не знавшая луны" автор не изменяет себе. Это захватывающая история, где есть очень многое: приключения, интрига, любовь, смена лиц и оборотная сторона медали. Ксения Беленкова любит играть со смыслами и образами. Благодаря этому трудно сказать определенно, что это за история. Серия "Шито-крыто" подсказывает, что детектив. Однако главным в конце концов оказывается не...
К тому же писателю удается создать своеобразную атмосферу. Так, легкая дымка абсурда, которая возникает в первых сценах повести с появлением таинственного клоуна, растворяется и тает, а повествование набирает динамику, чтобы потом, к финалу, все разрешилось вполне благополучно. Некоторая театральность присутствует в повести до конца. Герои зачастую будто играют отведенную им роль, в соответствии со строгим распределением амплуа: девочка-соседка, её решительная подружка, яркий мальчик, его скромный друг, герой-помощник, герой-неудачник, заботливая мама, разные второстепенные персонажи. Только вот открытия, которые делают герои, познавая собственную личность, укрепляя симпатии и связи, вполне реальны. Нельзя постоянно манипулировать людьми, особенно близкими. Нельзя позволять собой манипулировать - особенно близким! Уметь сопротивляться чужому влиянию, видеть то, что на первый взгляд невидимо - куча полезных открытий, которые важны именно в подростковом возрасте.
отличительные черты писателя Тамары Михеевой - бережное отношение к человеку. Когда она знакомит читателя со своими героями, возникает ощущение, что она не просто создатель их, но близкий родственник: мама, сестра, наставница. Настолько трепетно отражен внутренний мир подростка в её изображении. Так, как в повести "Островитяне", название которой отражает не только сюжет, но и символическое отношение полярных персонажей. А возможно, не только персонажей. Ведь каждый человек - это...
Судьбы Руслана и Лизы совершенно различны. До того самого ливня,, который размывает посторонние дороги и дождевыми нитями связывает их воедино. Лиза - из большой семьи, Руслан - единственный ребёнок, не знающий, что такое широкое застолье и ответственность за младших. Соответственно, и проблемы у них разные. Лиза мечтает уединиться, ей не хватает личного пространства. А Руслану не хватает родственной души рядом, тепла и общения, возможности поделиться сокровенным и попросить помощи в любой момент.
Они действительно таинственные острова, которых несет навстречу друг другу.
В повести есть и трагедия, и нелёгкое прошлое, и семейные предания. Настоящие приключения, без которых не бывает интересной детской книги. Зарождающиеся хрупкие отношения, которые так волнуют подростка. И, конечно, момент осознания, взросления и приятия - то, что так ценно для устойчивых поклонников семейного чтения.
Вселенная героев расширяется. Столкновение островов оборачивается не катастрофой, а контактом. словно и впрямь загадочная Лапута стыковалась в небе с другим таким же кусочком кочующей земли.
Качества, которые отличают писателя Евгению Овчинникову, - это фантазия, лёгкость и смелость.
В повести "Иди и возвращайся" оживший мир детских страхов и комплексов ничуть не менее реален, чем настоящая жизнь. Глубинные чудовища, обитающие в подсознании девочки Нины, не желают вписываться в натруженные схемы психологической помощи: они становятся не просто символами и иллюстрациями, но орудием, оружием и - сложно сказать, может быть, даже невольными союзниками в Самом Главном Поиске...
В повести "Иди и возвращайся" оживший мир детских страхов и комплексов ничуть не менее реален, чем настоящая жизнь. Глубинные чудовища, обитающие в подсознании девочки Нины, не желают вписываться в натруженные схемы психологической помощи: они становятся не просто символами и иллюстрациями, но орудием, оружием и - сложно сказать, может быть, даже невольными союзниками в Самом Главном Поиске юной героини.
Евгения Овчинникова пишет легко - настолько легко, что сопротивления материала не ощущается. А оно есть всегда. И в особенности при обработке таких сложных тем, как потеря родителя, отношения отцов и детей, поиск своего места в жизни, одиночество. Но в повести чувствуется только полёт, скольжение, даже при описании интерьера или городского пейзажа.
Пейзажи, кстати, узнаваемы, и эти великолепные длинноты, я думаю, отлично вписываются в созданный уже и многажды препарированный, но не законченный до сих пор петербургский текст.
Нина - художник. Именно поэтому возникает эффект проникновения в картину. Или комикс. От эпизода к эпизоду мы движемся вслед за героиней, видим и осязаем оживающих чудовищ, всех этих мегалозавров и диплодоков, неизвестных тварей со щупальцами и тройным рядом зубов. Хронотоп повести тоже перенесён из призмы художнического восприятия: городской пейзаж: панорамный, дворовый, в уличной перспективе; портрет - реалистичный и детальный, а не то с вкраплениями сюр-; интерьер: комната девочки-подростка, художественная студия, наполненный запахами зоомаг, и куча других помещений, обросших деталями и запахами.
Теперь о смелости. Евгения Овчинникова решительно берётся за описание самых разных сторон жизни: профессиональных, возрастных, социальных. Для автора будто не существует границ. Она не отягощает себя грузом спецаильных знаний. На самом деле они, разумеется, есть, как без штудирования пресловутой "матчасти"! Но ключевое слово здесь "не отягощает". Уже упомянутая стилистическая лёгкость, стремительность сюжета - характерные черты авторской работы. Не включая в текст тяжеловесных деталей, не вынуждая читателя обращаться к "Вики", Евгения изящно притягивает к сюжету мир художников, микробиологов, программистов, намекая, насколько мир велик и полон вещей, которых мы не знаем. Если хочешь - иди по ниточке, протянутой автором. НЕ хочешь - вот тебе пожилая энергичная женщина в оранжевой каске на спецзаводе. Для характера решительной бабушки этого достаточно.
На самом деле "Иди и возвращайся" - серьёзная повесть. Она не просто о поиске утерянного. не просто чередование классических мотивов в современной обстановке, не просто загадочный квест, в конце которого - обретение материнского присутствия, которое, вопреки ожиданиям, дарит больше проблем, чем радости. Она о пути, который рано или поздно проступает под железными башмаками и зовёт юного человека за пределы собственной личности.
Девочка Маша приезжает лечиться в санаторий, и ей предстоит провести несколько недель среди незнакомых людей. в первый же день она находит друзей и врагов, и дальше событиям полагается развиваться по законам психологической повести... Но - нет! Автор делает первый крутой вираж - и мы уже внутри фантастического сюжета. в какой-то момент мелькает образ таинственной кошки с Юпитера, и дальше, по законам жанра, полагается появиться инопланетянам, космическим пиратам и прочей нечисти в духе Кира...
Книга отличная, рекомендую прочитать родителям вместе с детьми
Замечательная книга Елены Мамонтовой! Мои дети выросли из того возраста, в котором нужно "расчитываться". Однако оба - и подросток 12 лет, и школьник 7 лет - с увлечением следили за превращениями маленькой фантазерки по имени Ника. Книга написана с теплотой и юмором, хорошим, грамотным, живым языком. Всем рекомендую, особенно маленьким читателям и их родителям!
Веркин - один из любимый авторов. Все, что он пишет, прекрасно. Но "Остров Сахалин" - это нечто новое. Спокойный и несколько медитативный слог, описательность, экспрессивные картины постапокалиптического грядущего - все это создает неповторимый текст. Есть ряд очень значимых аллюзий: и на упомянутого не раз в отзывах А.П. Чехова (ну, это на поверхности), и на античный эпос, и на тексты самого Веркина. О них говорить не буду, чтобы не портить радость открытия. Еще отмечу очень...
Я люблю книги Евгения Рудашевского за достоверность и естественную интонацию. У него много описаний, но читать их не скучно даже темпераментному подростку. Они по-настоящему цепляют и заставляют углубляться все дальше в созданный автором мир. Данная книга не исключение. Проникновенная история дружбы людей и дельфина, жизни и смерти. История о том, как между человеком и дельфином возникает невидимая связь. Амза и Бзоу - они главные, но не только они важны в этой повести. Здесь много трагического...
Настоящая находка для поклонников великого художника! Я прочитала эту книгу после фантастического рассказа Севера Гансовского "Винсент ван Гог". Захотелось поближе познакомиться с судьбой живописца. Это удивительная книга, позволяющая увидеть ван Гога живым и мыслящим человеком. Рекомендую
Одно из самых содержательных и качественных пособий! Литературные аргументы - одно из самых уязвимых мест. В самом деле можно обойтись без репетитора, пользуясь данным пособием. Подойдет как для подготовки к ЕГЭ по русскому языку, так и к итоговому сочинению по литературе. РЕкомендую
Как же я люблю Айзека Азимова! Удивительный писатель! А трилогию про Академию люблю особенно. Замысловатое переплетение сюжетных линий, запоминающиеся характеры, мастерски выстроенные диалоги, распутывание основных узлов в финале книги - все это отличительные, "фирменные" особенности азимовского стиля. Читать взрослым и подросткам!
Вы умеете собирать березовый сок? А слизывать росу с растений? А правильно собирать конденсат с палатки? А выпаривать болотную воду? Если нет, то срочно нужно прочитать книгу Евгения Рудашевского "Жажда"! Это вторая книга серии "Экстремальный пикник", и она не просто учит навыкам выживания, но после прочтения остается ощущение гармонии и единства с этим диким, диким миром. Автору можно верить: у него богатый опыт путешественника. Но на страницах появляются имена других...
Интригующая аннотация, яркая обложка, красивое оформление, завораживающее содержание - что еще нужно для чтения? Книга Евгения Рудашевского "Костер" - идеальное чтение для мальчиков. Мой старший сын заглотил ее молниеносно. Ценные сведения, необходимые для выживания в условиях дикой природы, щедро разбавлены собственным опытом автора. Это не просто описанные навыки, но конкретные события, которые читаются как приключенческая повесть. Рекомендую и советую!
Типичный герой Анны Ремез из книги «Как устроить праздник» – ранимый и чуткий ребёнок. Про таких говорят, что он излишне доверчив, что его обломает жизнь, что больно будет падать, взрослые волнуются, как он войдёт во взрослый мир.
Типичный герой Анны Ремез боится напомнить о себе прошлогоднему другу, обмирает от робости перед девочкой, с которой так хочется подружиться, и ждёт подвоха со стороны сверстника, который кажется ему подозрительным.
Зато он способен увидеть дракона в гигантском...
Типичный герой Анны Ремез боится напомнить о себе прошлогоднему другу, обмирает от робости перед девочкой, с которой так хочется подружиться, и ждёт подвоха со стороны сверстника, который кажется ему подозрительным.
Зато он способен увидеть дракона в гигантском камне и организовать чудесный семейный праздник!
Типичный герой Анны Ремез уязвим и доверчив. Но его доверие, вопреки мрачным прогнозам, оправдывается! Мир откликается на простодушный призыв ребёнка, дракон оживает, хотя и продолжает притворяться камнем, а жизнь не ломает его, а просто показывает, что в ней есть место и минорной гамме. Ведь ожидания могут так и не оправдаться. У Саши Игнатова праздник удался, а вот Вадик так и не узнал маленькую героиню, с которой увлечённо играл прошлым летом.
Рассказы для школьников очень часто показывают взрослых в ракурсе выше головы. Всё самое важное происходит где-то на уровне родительских колен – вот как, например, помните, в мультфильме про домовёнка Кузю? Подобной несовместимости мира взрослого и ребёнка в прозе Ремез нет. Мамы, папы, бабушки, дедушки – все активно включены в процесс. Все обладают собственным голосом, цветом, темпераментом.
Это происходит, безусловно, от внимательного и вдумчивого отношения автора к периоду детства. Детство – это серьёзно. Ребячьи проблемы, даже платье, надетое не к месту, – это серьёзно. Опыт общения с миром – более чем серьёзно!
И ещё, судя по всему, автор прочно упирается в ценность семьи. Это доказывает хотя бы та закономерность, что со сверстниками наладить контакт типичному герою Анны Ремез сложнее, чем со взрослым. Почему? Так ведь взрослые – это те же мама с папой, бабушка с дедушкой. Продолжение меня, надёжный тыл, прикрытая спина. Взять их за руку - это совсем не то что подойти к ровеснику и предложить дружбу.
Автор фиксирует своего типичного героя в тот момент жизни, когда он впервые отрывается от маминой руки и идёт сам. И этот момент чрезвычайно важен.
Проза Натальи Волковой – цветная, акварельная, объёмная. Рассказы, вышедшие под одной обложкой под названием «Чур, я вожу!», объединены общими героями. Незамысловатые школьные истории, рассказанные лёгким, текучим, живым языком. Приятное чтение. Про жизнь.
Вот Оля «плавает» на уроке литературного чтения, пытаясь вынырнуть вместе с летучими рыбами, сказку про которых задали на дом. А в следующих главах она уже переносится в прошлое, чтобы объяснить, кто такие Глеб с Маринкой и какое место они...
Вот Оля «плавает» на уроке литературного чтения, пытаясь вынырнуть вместе с летучими рыбами, сказку про которых задали на дом. А в следующих главах она уже переносится в прошлое, чтобы объяснить, кто такие Глеб с Маринкой и какое место они занимают в её жизни.
В историях про Олю, Маринку и Глеба художественное пространство организовано таким образом, что создаётся впечатление постоянного движения. Автор меняет истории местами во времени, прибегает к ретроспективе, прошлое чередует с настоящим, вставляет мимолётные фрагменты-воспоминания, словно кладёт на общее полотно акварельную тень. И пространство перестаёт быть статичным, оно утрачивает свою сугубо фоновую роль, выходит за рамки узаконенного триединства и, можно сказать, само претендует на статус героя текста.
Всё текучее, стремительное, быстрое. Некоторые сцены – про вылет жуков, например, или воспоминания про кувырок в яму – резонируют с общей динамикой хронотопа. Таким образом автор посредством неуловимой комбинации слов и образов мягко указывает юному читателю на чрезвычайно важную и, вероятно, трудную для его понимания истину. На то, что всё в жизни изменчиво. Нет в ней нерушимой стены, непотопляемого острова, незыблемой почвы под ногами и даже земная ось – предмет условный.
Особенно ясно эта мысль звучит в последнем тексте сборника, когда герои встречают старичка и кормят белку. Мгновенная острая радость жизни освещает страницы. Юность и старость – нет более наглядного и горького примера скоротечности времени.
Но горечь, спешу успокоить не в меру бережливых родителей, улавливается только взрослым читателем! Детское восприятие, скорее всего, поймает лёгкую тень, которая уляжется в глубине сознания растущего человека, чтобы в свой час напитать его спокойным и осознанным приятием неизбежного и изменчивого.
А пока Глеб, Маринка и Оля чувствуют, что им ещё долго радоваться жизни. А ещё они понимают, что в этом проливном мире они могут держаться за руки. Пусть несёт. Их трое. Им не страшно.
Рассказ Шамиля Идиатуллина «Тубагач» не поддается бесспорной классификации. С одной стороны, он отвечает всем жанровым признакам рассказа. С другой стороны, в небольшом по объему тексте сконцентрировано немалое количество символов и мифологем, а перспективные линии сюжета не вмещаются в пространственно-временной континуум этого текста. Все это придаёт рассказу характер притчи.
Прежде всего автор обыгрывает один из базовых сюжетов о вечном возвращении, который к тому же перекликается с сюжетом...
Прежде всего автор обыгрывает один из базовых сюжетов о вечном возвращении, который к тому же перекликается с сюжетом поиска Земли Обетованной – тоже базовым. В данном случае даже не поиска, а обретения. Колонисты Лучшей (так они называют новую планету) пользуются благами и преимуществами Золотого века. Они, по сути, обитают в раю. И образ их жизни, в общем, близок насельникам Эдема. Они не знают голода, ни плотского, ни желудочного. Те, кто здесь родился, даже мяса не пробовали. «Девчонок здесь нет. И отбивных» - замечает Михалыч. Он-то знает, что это такое, будучи одним из землян. Тем не менее этот рай надо покинуть. А, собственно, зачем?
Первый архетип, перевёрнутый с ног на голову.
Тубагач, мощное дерево, семена которого приносит с неба загадочная зелёная гроза, - аналог Мирового Древа. Тубагач выстреливает живым человеком – куда? Правильно: по направлении к Родной. То есть, к Земле. То есть, к корням. Такой вот двусторонний символ, зеркалящий структуру мирового пространства.
Уход из рая тоже интерпретирован по-другому. Грехопадения не происходит, изгнания, соответственно, тоже. Человек сам стремится покинуть уютную обитель. Потому что он не устрица, он не может довольствоваться тем, что сыт и обогрет. Ему нужны связи, контакты, полёты, сто три рукопожатия и «жизнь будущего века». Говоря проще, вечность.
Да, сюжет рассказа скреплён подобными символами-перевёртышами. Но в этой постановке с ног на голову нет отрицания. И уж тем более нет всеядной постмодернистской иронии. Скорее, автор прибегает к приёму, который можно метафорически обозначить приёмом «песочных часов»: представляя в миниатюре одного дня всю историю человечества. Потому что история – это не что иное как постоянное перераспределение сил. Эпоха силы и мощи сменяется эпохой разума. После войны наступает эра созидания, а затем период эстетской беспомощности. Время разбрасывать камни - и время собирать их.
Тубагач к тому же является живым напоминанием ограниченности во времени. Дерево растёт несколько дней, а потом застывает золотистым стволом. Памятником дерзким намерениям и упущенным возможностям. Живой иллюстрацией того, что в определённое время нужно не раздумывать, а действовать решительно и без промедлений.
Это ограничение звучит притчевым лейтмотивом, постоянным стуком в висках, ритмичным «тик-так», намекающим на то, что жизнь конечна, а день клонится к вечеру. До вечера же маленькому герою Булгаку нужно исполнить задуманное. Если успеет – колонизаторов ждёт воссоединение с Семьёй. Если нет – они будут возделывать новую землю. Тогда у них впереди пресловутая вечность. Которая, не исключено, тоже предоставит им возможность дотянуться до звёзд.
Но процесс «врастания» уже идёт. У колонистов образовался свой язык, свои поверья, свои представления о мире. Память о Родной скоро станет почвой для мифов. Тоже, кстати, путь.
Теперь про героя. Имя Булгак, насколько я помню, древнетюркского происхождения, и указывает оно на характер мальчика из породы «желающих странного». (Булгак в переводе на русский - «подвижный», «мешающий», «взбалтывающий», что-то вроде того, кто ставит всё с ног на голову. В русском языке есть отголоски: некоторые местности сохранили слово «булгачить» - в смысле тревожить, не давать покоя).
Вообще удивительно, что в таком маленьком тексте выписан столь объёмный характер. Мы видим мальчика в контакте практически со всеми представленными на Лучшей социальными группами: ровесниками, старшими ребятами, социально ответственными взрослыми вроде учительницы Галины Джоновны, и взрослыми посторонними, но значимыми для жизни колонии (пилот Михалыч). И все эти контакты активны! То есть, Булгак, конечно, робеет перед старшими мальчишками, боится, что суровый Михалыч надерёт уши, что Джоновна станет отчитывать. Но он не убегает, а пытается настаивать на своём, добивается ответа на будоражащие вопросы, возражает, хотя при этом часто сдерживает слёзы. Дети из инкубатора вообще, похоже, наделены не очень большим запасом физических сил, зато одарены сверхчувствительностью.
И ясно же, что покидают обжитое место, расширяют пространство и преодолевают время не самые сильные-умные-красивые-выдающиеся, а такие, как этот мальчик – «подвижные», не сидящие на месте.
«Тубагач» - это притча о пути. Точнее, о выборе пути и упорстве в его достижении. У неё нет конца. И какой путь верен – тоже не сказано. Может быть, тупиком будет возвращение на Землю-Родную. А может быть, наоборот, успокоение на Земле Обетованной. Как любая хорошая книга, «Тубагач» даёт читателю больше вопросов, чем ответов.
Иллюстрации, к слову, шикарны! Александр Храмцов будто мультфильм создал, а не просто проиллюстрировал текст. Ощущение тревоги, что-то колючее, сдержанная цветовая гамма как нельзя лучше дополняют общий колорит произведения.
Юлия Лавряшина – один из самых добрых писателей в современной детской литературе. Идеи сострадания, милосердия, понимания цементируют практически все книги автора, предназначенные для детей и подростков. В этом же ряду – рассказ «Коробочка», дополняющий серию Издательского Дома Мещерякова « Такие вот истории».
Надо заметить, что Юлия Лавряшина, как правило, милосердна к своим героям. Их уроки жизни проходят в большинстве случаев за закрытыми дверями обжитого мира. Типичный герой Лавряшиной –...
Надо заметить, что Юлия Лавряшина, как правило, милосердна к своим героям. Их уроки жизни проходят в большинстве случаев за закрытыми дверями обжитого мира. Типичный герой Лавряшиной – ребёнок, или подросток, только ещё вступающий в большую жизнь с порога уютной комнаты, он ещё не знает, к чему жизнь готовит, он ещё не испытывал настоящей трагедии, а то, что ему кажется потрясением, измеряется довольно щадящими баллами по бесконечной шкале выносливости.
Но, допустим, для Ксюши из «Коробочки» это очень много! Её страдания оправданы, и двойка по технологии, а тем более оскорбительная реплика учителя для неё, девочки с косичками, отличницы-умницы-гимназистки, соизмеримы с катастрофой. Или с разрушением острова семьи/дружбы/веры. Или с побегом из дома.
Последняя мысль, кстати, в самом деле приходит Ксюше в голову. Она ищет в ней подтверждения того, что зеркало её мира оказалось кривым. Ощущение трагедии не отпускает маленькую героиню до тех пор, пока она не встречает того, кто слабее неё и – главное – видит перед собой трагедию настоящую. И речь сейчас не о смерти и переживании конечности жизни, которое выпадает Ксюше. Это все-таки понятия закономерные, они настигают растущего человека рано или поздно. Гораздо болезненнее по хрустальному миру ребёнка бьёт столкновение с жестокостью. И «Коробочка» оказывается не шкатулкой с драгоценностями, а настоящим ящиком Пандоры!
И вот тут самым ценным мне кажется то, что девочка вытягивает себя из трясины самоуничижения, не падает, придавленная чувством вины, но встаёт над собственной слабостью, ищет выход и, может быть, выстраивает свою систему обороны против зла.
Юлия Лавряшина транслирует вечные ценности напрямую. Добро, дом, семья, активная помощь, сочувствие – всё это не нужно читать между строк, не нужно ловить смысл «от противного». Всё сказано, итог подведён. Мир вновь обрёл равновесие.
Много ли мы знаем книг, в которых присутствует волшебная обувь? На ум приходят волшебные башмачки Элли, Маленький Мук с его чудо-шлёпанцами, Кот-в-сапогах, Золушка и хрустальные башмачки, наконец.
А много ли историй рассказано о том, что врать нехорошо? Бесчисленное множество историй, сквозь которые прорастает длинный нос Пиноккио. Книга Екатерины Каретниковой «Волшебные туфли» продолжает длинный ряд означенных сюжетов. Автор искусно комбинирует известные мотивы, но умудряется при этом...
А много ли историй рассказано о том, что врать нехорошо? Бесчисленное множество историй, сквозь которые прорастает длинный нос Пиноккио. Книга Екатерины Каретниковой «Волшебные туфли» продолжает длинный ряд означенных сюжетов. Автор искусно комбинирует известные мотивы, но умудряется при этом вырастить собственную мысль.
Главного героя зовут Сим-Сим. Это, конечно, домашнее, «внутреннее» имя, сокращенное от Серафима. Но подобные имена так просто не даются. С мальчиками, которые носят подобные имена, непременно случаются самые необычные вещи и самые невероятные приключения. Так оно и происходит.
«Волшебные туфли» не перегружают читателя моралью. О том, что ложь ядовита, знает любой ребёнок. По крайней мере, он это слышит из уст взрослых, желающих научить его жизни. Екатерина Каретникова всего лишь показывает причинно-следственную связь, позволяя собеседнику сделать выводы. Солгал – и тут же увидел плоды. И еще одно. Автор говорит о том, что ложь остаётся ложью, даже если она во благо. Мне кажется, это очень мудро. Во взрослом мире человек разберется и с ложью во спасение, и с необходимостью врать ради спасения жизни. Но надо называть вещи своими именами, при этом остерегаясь осуждать кого-то. Причина – следствие, помним, да?
Хотя книга очень детская и очень яркая, в том числе благодаря жизнерадостным иллюстрациям Виктории Зуйковой, она способна заинтересовать не только малышей, которые любят рыжих говорящих котиков и волшебные предметы. Ребята постарше наверняка проникнутся обаянием начинающихся отношений и сложностью этих отношений. Герои рассказа не перешли рубеж начальной школы, а геометрия их детского мира уже осложнена треугольниками – пока что не любовными, а дружественными. Хотя кто знает… Красные розы в сюжете так просто не вспыхивают.
Книга Павла Калмыкова «Оборона» написана очень простым языком. Но это та простота, которая соотносится с глубиной и абсолютом. Короткие связные предложения, спокойный голос рассказчика отправляют читателя в прошлое, в эпоху царствования Николая I. Хотя имя государя служит всего лишь историческим ориентиром, обозначением эпохи. А характеризует эпоху совсем другое – период обороны Петропавловска.
Не только современные дети, но и более серьёзно подкованный читатель не слишком осведомлён о...
Не только современные дети, но и более серьёзно подкованный читатель не слишком осведомлён о событиях на Камчатском полуострове во время Крымской войны. Павел Калмыков восполняет этот пробел, и делает это грамотно и убедительно. Без патриотической истерии, но с гордостью за коллективный подвиг. Еще одно высвеченное пятно истории, еще несколько новых имён – вроде лейтенанта Максутова и генерала Завойко.
Сдержанная интонация автора вызывает в памяти батальные сцены из повестей В. Крапивина, тоже посвященных событиям Крымской войны («Граната», «Давно закончилась осада» и др.). И ещё дальше и глубже: вторит голосу Л.Толстого. Правда, там речь идёт о Севастопольской обороне. Тем не менее они связаны: Матвейка П. Калмыкова, крапивинский Николка и безусые солдатики «Севастопольских рассказов». И это только две литературных параллели, пришедшие на ум. На самом деле их гораздо больше. Калмыков подхватывает реплику, вступает в диалог и выдаёт своё, но выстраданное веками: «Те, кто погиб, больше не враги друг другу».
Отдельно хочется сказать о работе художника. Иллюстрации Михаила Чалова резонируют с содержанием книги, поддерживают созданное писателем художественное полотно. Это настоящее визуальное повествование: здесь и красота русского Востока, и простор, и динамика схватки, и неизменное величие природы.
Книга Ксении Беленковой «Планета Ундр» пронизана ощущением радости и абсолютного приятия. Несмотря на злоключения, которые приходится испытывать героям, чувствуется с самых первых строк, с расшифровки имени «Ундр», что именно гармония и равновесие – точки стабильности в художественном мире автора.
Всё обусловлено и оправдано: сюрпризы и испытания, разочарования и трудности, соседство детского и взрослого мира.
Ксения Беленкова выбирает тон доверительного разговора с читателем. Эта интонация...
Всё обусловлено и оправдано: сюрпризы и испытания, разочарования и трудности, соседство детского и взрослого мира.
Ксения Беленкова выбирает тон доверительного разговора с читателем. Эта интонация могла бы показаться архаичной, если бы не явная отсылка к традициям детской фантастической прозы ХХ века. Вспомнив, например, книги Виталия Губарева, Виталия Мелентьева, Кира Булычёва, понимаем, что это не архаика, а преемственность, весьма искусно вписанная в мир современного ребёнка.
Книга не так однозначна. Автор любит шарады, загадки и аллюзии, и всё это в изобилии рассыпано по тексту.
Линейный сюжет – и изящно вписанные в него реальные сведения о земной жизни, вроде того, что панда – это енот, а не медведь. Такие моменты заставляют читателя поверить, что мы далеко не всё знаем о мире, в котором живём. Или гонят читателя проверить информацию, и он уже из популярной статьи узнаёт, что, оказывается, существует панда малая и панда большая. Книга вписывается уже не только в культурную традицию, но и в научный контекст.
Традиционная пара героев – девочка и мальчик, на примере которых можно, кстати, наблюдать мужскую и женскую психологию в зародыше. Но имена их – Лика и Алик – перекликаются, мерцают анаграммой и говорят о том, что они, в принципе, единое целое. Трогательно наблюдать за тем, как герои, каждый со своей стороны, оберегают друг друга.
Предотвращение катастрофы на корабле происходит после того, как Лика, отчаявшись, уходит ловить, по-видимому, последние моменты жизни. «Выход найдёт тебя сам!» - это о ситуации безвыходной, когда сделано всё возможное, когда тебя нельзя упрекнуть в бездействии, но ты бессилен перед какой-то необъяснимой мощью. Так бывает. Тему можно развить, но это же детская книжка, в которой всё должно заканчиваться хорошо. И выход, разумеется, находится. Можно объяснить этот сюжетный ход всё той же авторской философией, в основе которой абсолютное доверие к миру. Лично мне, несмотря на всё очарование момента, всё-таки чудится в нём нечто от «бога из машины», когда помощь приходит извне.
Наивность развязки, однако, компенсируется более интересным поворотом. Оказывается, катастрофа – это не самое страшное и таинственное, что происходит на корабле. И всё по-настоящему интересное начинается только после того, как первая опасность миновала. Настоящую загадку героям предстоит решать только сейчас. И тут уж никакие «боги из машины» не вмешаются. Всё сами, всё собственными силами!
«Взрослые потерялись», «Как же мы измельчали!», «Красотой нельзя завладеть» - эти фразы в тексте полифоничны. Для тех, кто имеет ухо, разумеется. С одной стороны, они комментируют непосредственную ситуацию, с другой – претендуют на повседневное обобщение, характерное для обиходной философии. Это не отнимает у них истинности, кстати.
Отдельно хочется отметить работу художника. Анна Хопта рисует Лику похожей на Алису. Да, Алиса Селезнёва незримо присутствует в тексте, в стёртых пикселях электронной книги «Девочка с Земли». Но художник придаёт героине неуловимое сходство с другой Алисой – той, которая готова нырнуть в нору за Белым Кроликом. И это ещё одна тонкая аллюзия, напоминающая читателю о многогранности и стройности мира.
Есть книги, похожие на море: в них ныряешь с головой, как в самую большую волну, погружаешься в глубину, и она не отпускает до самого конца, до самого финала, а может, и дольше. Есть книги, подобные одеялу: с ними так приятно укрыться с головой, отгородиться от большого и шумного мира. Бывают книги-маршруты, ведущие от одного места к другому, и на пути, как водится, заготовлено много всяких приключений-испытаний-открытий. Книги-двери, запускающие в твою жизнь свет другого мира.
Эта книга –...
Эта книга – дерево. Щедрое и раскидистое, с обилием ветвей и мощной корневой системой.
«Лёгкие горы» Тамары Михеевой корнями уходят в традиции семейного чтения – в самом широком смысле этого понятия. Истории об усыновлении и поиске семьи, отечественные и зарубежные, которые уже закрепились в детской литературе, - и классические (Г. Мало «Без семьи», А. Линдгрен «Расмус-бродяга», многочисленные романы Ч. Диккенса), и современные (Д. Сабитова «Три твоих имени», Н. Евдокимова «Аквариумные рыбки») – очень разные. Но все со счастливым финалом! Всё должно заканчиваться хорошо! Потому что «ведь так не бывает на свете…» и далее по тексту. Мы, конечно, знаем, что очень даже бывает, но вера в лучшее неистребима. В книгах для детей особенно.
Повесть Тамары Михеевой о приёмной девочке Динке отличается тем, что поиск дома и семьи фактически остаётся в предыстории. А подлинной историей становится процесс обретения семьи. То есть автор, по сути, дарит читателю продолжение сказки со счастливым концом, развивает сложную тему постфинального бытия.
И развивает успешно. Потому что процесс этот не вмещается в одно счастливое мгновение. Он долог, он часто требует значительных усилий, чуткости, напряжения душевных сил и почти всегда – терпения. И не факт, что всё сложится так, как надо. Уходит же из семьи папа Серёжа, не выдержав свалившейся на него ответственности.
Выход Динки за пределы детского дома происходит не без боли. Конечно, обретение семьи – это счастье. Возможность называть кого-то мамой и папой – неизъяснимая радость. Но счастье не абсолютно, и даже к радости надо привыкнуть, как к новой одежде. А все новое – одинаково страшно. Вот потому и цепляется девочка за старого облезлого зайца, не желая расставаться с ним даже в момент расставания с прежней жизнью. Особенно в момент расставания!
Потом происходит знакомство ребёнка с новыми родственниками. Глянцевые лица на фотографических карточках обретают объём, теряют блеск и гармонию постановочных кадров. Всё оказывается не таким уж идеальным.
Потому что отношения - это всегда трудно, над ними нужно работать, как работают над строительством дома. Как помогают дереву расти: оно вроде бы вытягивается само по себе, но без света и тепла вряд ли вырастет красивым и крепким.
Есть одна особенность: Динка чутко воспринимает все движения души близких, а в момент, когда становится свидетелем насилия, или когда сама испытывает боль, она становится глухой. Не в полной мере понимает, что происходит, чувствует вполовину.
Можно, опираясь на базовые знания психологии, списать такую особенность маленькой героини на своеобразный механизм защиты. Однако это еще и особенность автора: Тамара Михеева убеждена – и этим убеждением пронизаны не только «Лёгкие горы» - в том, что зло и насилие не могут быть нормой. В этом смысле проза Михеевой монологична. Все её герои «работают» на утверждение данной мысли: зло – это извращение, а гармония – это естественное состояние.
И снова про деревья. Дерево – ключевой символ. На уровне художественной детали (кусочек коры, который отколупывает Динка в поисках смелости и уверенности), на уровне сюжета: вспомним эпизод с гибелью и спасением рощи. Разветвляется семейное древо, разветвляется сюжет, и читатель все сильнее попадает под обаяние авторского стиля. Тамара Михеева позволяет мысли течь свободно, расти как ветви у деревьев. Возникает ощущение простора. И причастности. К семье, к судьбе каждого ребёнка, к городу, которому привязан, с которым связан корнями.
Не так давно «Издательский дом Мещерякова» запустил в свет «Такие вот истории». Это серия книг, которые объединяют разных авторов И по стилю, и по жанру, и по уровню мастерства. От изящных многослойных текстов до рядовых и добротных стихов и рассказов – вот в этом спектре. Как и у любой серии, у «Историй» есть объединяющая концепция. В данном случае она концентрируется на реальных, фантастических, сказочных сюжетах, которые так или иначе оживляют реальность: «Веточкин и Плюшкина» (Юлия...
А начинается всё…
Ну, допустим, с того, что мальчик Серафим (Сим-Сим) «случайно» рвёт нелюбимые кроссовки («Волшебные туфли» Екатерины Каретниковой). Или с того, что гимназистка Ксюша получает единственную двойку по технологии («Коробочка» Юлии Лавряшиной). С первого похода в тайгу, долгожданного полёта на космическом корабле или даже простой игры в прятки.
Потом несколько минут (или часов) увлекательного чтения – и каждый остаётся со своим багажом. Ценными мыслями, жизненными уроками, тихой грустью или, наоборот, гаснущими смешинками внутри.
Есть в этих книжках истории, в которых сконцентрирована золотая мысль серии: «Вышла из дома старушка» Анны Игнатовой, «Витька-Винтик» Ларисы Романовской, «Как устроить праздник» Анны Ремез, «Чур, я вожу!» Наталии Волковой. Знаете, когда в школу привозят кроликов с розовыми носами, на берегу озера обнаруживается затаившийся дракон, а посередине пруда – необитаемый остров с вулканом, мир становится просторнее. Он уже не вмещается в повседневность, и она лопается, как воздушный шарик. Способность взорвать реальность свойственна детству. Не только человеку определённой возрастной категории, но и тому, кто не боится давать слово внутреннему ребёнку, как героиня Анны Игнатовой, например.
Книги идеально подходят как для семейного чтения вслух, так и для самостоятельного изучения ребёнком. Я знаю, что в начальной школе повсеместно практикуют «мою любимую книгу». Что-то вроде внеклассного чтения, только для изучения именно в классе, на уроке. «Такие вот истории» - идеальный вариант! Книжечки лёгкие, тонкие - можно кинуть в портфель, и он не сильно прибавит в весе, содержательные и яркие.
Кстати, про оформление. Оно, как мне кажется, очень вдумчивое и основательное. Несмотря на серийность, каждая книга выглядит по-своему. Иллюстрации согласно вторят содержанию. А целостность восприятия – тоже, кстати, свойство детского мироощущения – или того, кто знает, «как устроить праздник»!
Книгу прочитали с восторгом. Интересная, остроумная сказка с живыми героями, воплощенными так необычно в необычных иллюстрациях. Она начинается очень динамично, так, будто читатель заглядывает в окно чужого дома. Очень хорошая, добрая книга!
Это книга, меняющая представление о мире людей из разряда "не такие, как все". Она ценна не тоолько своей научной идеей, но и гуманистической составляющей. А это - признак настоящей Книги, Книги с большой буквы. Такую хочется читать не только из интереса, ее хочется перечитывать, потому что она Учит. Рекомендую.
Книга замечательная! Прочитали с детьми, не дожидаясь Нового года! Трогательные истории, в которых перемешаны грусть и радость, юмор и волшебство. Рекомендую
Не знаете, что почитать?