Апокалипсис Антона Перчика

В начале года в издательстве "Время" вышла повесть Анны Никольской "Апокалипсис Антона Перчика". Она дала хороший повод порассуждать об особенностях зомби-апокалипсиса в условиях среднерусской полосы, пользе заимствований и хозяйском использовании неживой природы. Антон Перчик – восемнадцатилетний красавчик, хипстер, бездельник и подлец, не знающий ни стыда, ни любви, ни жалости. Он два года провел в нью-йоркском колледже, бросил первый мед и больше не хочет ни учиться, ни работать, ни ухаживать за шестилетним братцем. Антон хочет ухаживать за собой, тусоваться с друзьями, водить девушек в кафешки и рассекать на "Мини Купере", купленном заботливыми родителями, которых Антон тихо презирает. До поры это удается, но внезапно мир вокруг становится недружелюбным: родители все настойчивей рекомендуют устроиться на работу и отбирают ключи от машины, друзья не врубаются, по радио и телику талдычат про метеоритные дожди. А потом мир взрывается стеной огня и грибом на горизонте – и наступает конец света, основанный на реальных событиях. Множества путающих "апокалипсис" с "армагеддоном" и "одеть" с "надеть" давно боролись за лидерство, но первое все-таки победило – спасибо культмассовому сектору и нескольким подряд концам света, которые были громко объявлены и тихо отложены. В данном случае путаницы нет. Книга Анны Никольской не о конце света, а именно об апокалипсисе – конкретном откровении конкретного несимпатичного красавчика. И это откровение следует признать очень нужным и своевременным. "Апокалипсис Антона Перчика" - первая книга Анны Никольской, рассчитанная на относительно взрослую аудиторию (издатель поставил метку "12+", и его можно понять, однако "16+" была бы корректней). До того автор разнообразно писала для малышей и младших подростков, добившись заметных результатов – достаточно упомянуть победу в "Книжной премии рунета" 2013 года. Для меня существенней была победа, которую автор одержала в битве за интерес моей дочери. Дочь сроду не была фанаткой чтения, но книги Никольской "Город собак" и "Приключения черной таксы" искала и осваивала старательно и с удовольствием. Книги представляли собой откровенно коммерческий добрый палп про собачек. Некоторое время назад, на закате эпохи масскультовых вампиров, всерьез пошла речь о том, что на смену желтоглазым сумеркам придет рассвет мертвецов – и новым героем, покорившим самую пылкую и платежеспособную аудиторию девочек 13-45 лет, станут зомби. Пошла, значит, речь, да там и иссякла. Отдельные удачи все-таки случались. Ярким примером считается книжка "Тепло наших тел" и ее экранизация – именно про эту парочку, а не про кисло-горьковскую поэму, Сталин должен был сказать "Штука посильнее "Фауста" Гете: любовь побеждает смерть". Но перекрасить бурый зомби-поток в розовый цвет, украсив по краям кристалликами и котиками, не удалось – и поток откатился в привычное маргинально-постмодернистское русло, застыть которому не дают успешные, но безнадежно мальчуковые проекты типа сериала "Живые мертвецы" и фильма "Война Z". И это правильно. Зомби поддается эстетизации куда хуже вампира, и продается все-таки не голым текстом, а картинками, желательно движущимися. Потенциального поклонника зомби буковками не зацепишь. В России, где тема зомби так и не вышла за пределы малотиражных сборников и самопальных сериалов, это особенно заметно. Таким образом, Никольская как бы успела - и как бы опоздала. При этом выступила как раз вовремя. Потому что подростковой прозе очень не хватает текстов, сочетающих модность тренда с острым сюжетом, этической заточенностью и условием, которое лично я считаю базовым: действие книги должно происходить здесь, сейчас и со мной. Ну или почти со мной. Для молодого читателя Антон Перчик – это ведь я или почти я (мой сын, племянник, сосед и т.д.), живущий здесь и сейчас ленивый юнец, который не хочет учиться-работать и за что-то отвечать, а хочет фрр-фрр, мимими и развлекаться, при этом искренне полагает: "Хреновая у меня какая-то юность, слишком уж напряжная… Сплошные головняки и вынос мозга в рабочие и выходные дни". А теперь начинается абзац, в котором присутствует неизбежный спойлер, так что тем, кто не читал книжку, но собирается, лучше это место перепрыгнуть. Модность тренда, подхваченного книжкой Никольской, гарантирована производителем и особо обозначена уведомлением – тем самым, про "основано на реальных событиях". События произошли 31 августа 2012 года. В этот день 22-летний британский оболтус Стив Броснан, некоторое время отмахивавшийся от надоедливой родни и сообщений СМИ о надвигающемся метеоритном дожде, угодил под этот самый дождь, вырубился – а очнулся посреди выжженной планеты, по которой бродили зомби да немногочисленные выжившие люди, которых, получается, надо спасать. Стив сделал все, что смог – и стал звездой телевидения. Потому что армагеддон оказался частью масштабной постановки, затеянной знаменитым британским фокусником и гипнотизером Дерреном Брауном при поддержке родственников и друзей Стива, уставших наблюдать, как родной человек впадает в ничтожество. Премьера двухсерийного телешоу Derren Brown: Apocalypse прошла осенью 2012 года и стала поводом для пересудов, скандалов, а также для появления книги Анны Никольской (что честно указано в кратком послесловии). Некоторые критики усмотрели в таком происхождении повести дисквалифицирующий фактор, не позволяющий относиться к тексту с уважением. Зря, по-моему. Никольская дала читателю подсказку, прозрачную до предела, выход за который спалил бы ключевой финт вместе с сюжетом и смыслом книги. А сама по себе адаптация чужого сюжета к близким автору условиям и задачам вполне традиционна для литературы в целом (вспомним искусство антики или средневековья, усердно переосмыслявшее не самый широкий круг тем) и для отечественного детлита в особенности (вспомним "Буратино", "Старика Хоттабыча" и "Волшебника Изумрудного города"). Тем более для Анны Никольской, привыкшей писать авторские тексты на темы, заданные чужими картинками (вспомним те же Яблы, например). Откровенность автора, кстати, спасает книгу и от более серьезных упреков. Антон признается в приязни к книге "Над пропастью во ржи" - стало быть, это герой, а не автор виноват в слишком усердном и не слишком умелом закосе под Сэлинджера. Действие происходит в мире, искусственность которого нарастает с каждой страницей – стало быть, декораторы, а не автор виноваты в картонности некоторых персонажей и ненатуральности некоторых диалогов. В основу сюжета лег воспитательный проект – стало быть, это его разработчики, а не автор, виноваты в лобовой дидактичности, то и дело распирающей страницы повести. Ну и так далее. Произведение оценивается не по каким-то особенным счетам, которые в каждом Гамбурге свои, а по тому, насколько интересные и серьезные задачи ставит перед собой автор и насколько успешно он их решает. Анна Никольская справилась и с сюжетом, и с его локализацией, и с героем, который, как и положено, стал из мертвеца – живым. На радость родне, прочим героям и читателям – особенно читательницам, которым превращение смазливого чурбана в чувствующего человека (и по-прежнему красивого, это важно) близко и приятно. Впрочем, и менее впечатлительная аудитория рискует не увернуться. Я к тому, что Анна Никольская опять одержала победу, существенную лично для меня. Мой сын, совсем-совсем не фанат чтения даже на фоне сестренки, при этом ровесник Антона Перчика (ну, чуть постарше), прочитал книгу Никольской с огромным интересом, а потом искренне похвалил – и, надеюсь, много думал. Мне было бы достаточно и этого. А получил я заметно больше – мне ведь книга тоже понравилась. Она сделана со старанием и по правильным лекалам. А это очень важно - правильные лекала, аккорды и стандарты. Особенно на стадии обучения, на которой по определению и по жизни находится и должен находиться подростковый поплит. Сеять разумное, доброе, вечное есть смысл, даже если семена завезены из-за границы, их достоинства преувеличены, а о вечности приходится только мечтать. Иначе не останется ни поля, ни воинов, ни урожая. А перчик – не худшая культура. Рецензия: Наиль Измайлов, "Библиотека в школе".