Две вершины. Спорт в жизни и творчестве писателей

Сколь многое скрыто в этом элементарном спортивном символе – Олимпийском огне. Укротив огонь, прикоснувшись к силе богов, человек стал человеком. Именно это чувство преодоления нового рубежа вновь испытывает тот, кто несет факел по Земле, и тот, кто любуется его ярким светом. И такова награда, которая ждет на финише, – покоренная вершина Олимпа. Олимпийские оды, появившиеся в эпоху Античности, – такие как эпиникии Пиндара – славили победителей общегреческих игр. В этих произведениях крайне важен мифологический контекст. Достижения соревнующихся сравнивали с подвигами легендарных героев. Удачное выступление предполагало благосклонность небожителей. Подобная связь прослеживается и в непосредственной истории Олимпийских игр – согласно ряду преданий, Геракла можно считать их основателем. Спортивная литература нашей эры тоже начиналась с прославления благородной человеческой дерзости – первооткрыватели, искатели сокровищ, отважные путешественники, колонизаторы, которых не страшили суровые природные условия. Это нашло отражение в фольклоре – например, в различных байках с преувеличениями, которые возвратившиеся странники рассказывали на родине. Невероятно широк пласт приключенческой литературы, элементы этого жанра прослеживаются в ранних религиозных текстах, где непоколебимая стойкость становится метафорой духовного роста. В рыцарских романах речь шла не только о подвигах, совершенных во время странствий, но и о регулярных состязаниях – турнирах. Авантюрные романы Нового времени повествовали о ловкости, находчивости и смелости героев. Мудрость жизни в эпоху Просвещения можно было постичь, только побывав в самых разных обстоятельствах. Отважное сердце искателя, готового к самым неожиданным столкновениям, требовалось для экзотических блужданий по свету романтического периода. Современное понятие спорта сформировалось сравнительно недавно. В 19 веке были популярны его "аристократические" разновидности – верховая езда, соревнования в меткости, фехтование, гольф, бильярд, шахматы. Свидетельства времени оставили яркие следы в литературе. Скачки передают психологическое состояние Вронского в романе Льва Толстого "Анна Каренина". Роман "Учитель фехтования" Александра Дюма предстает перед читателем мемуарами француза Грезье, мастера шпаги, который обучал этому искусству будущих декабристов. Дуэли и выезды на охоту предполагали отличное владение огнестрельным оружием – такие сюжеты легко встретить в классической русской литературе. В "Посмертных записках Пиквикского клуба" Чарльза Диккенса встречается подробное описание крикета. Завязка сюжета мистической повести Александра Чаянова "Юлия, или встречи под Новодевичьим", переносящей читателя в Москву первой трети 19 столетия, происходит в биллиардной. Кем был таинственный француз Менго – великолепным знатоком игры или карликом-чародеем? Индустриальная революция подарила человечеству спорт в его сегодняшнем понимании. Повысилось внимание к условиям работы и отдыха. С одной стороны, у людей появилось больше свободного времени, с другой – начала формироваться массовая культура, которая породила идею здорового образа жизни и предоставила спортивным мероприятиям постоянное, отлаженное информационное сопровождение. Возросшие объемы производства устранили недостаток в спортивном инвентаре. Юмористически описывает Марк Твен первую встречу с новым изобретением – велосипедом: "Купите себе велосипед. Не пожалеете, если останетесь живы". Пытаются вырваться из череды серых будней герои книги "Трое в лодке, не считая собаки" Джерома Клапки Джерома – занимаясь греблей и любуясь ландшафтами Темзы. Но спорт оказывается не только приятным и полезным способом проведения досуга. Американские писатели обращаются к данной теме для того, чтобы раскрыть несостоятельность мифа об американской мечте при существующих общественных отношениях. В романе Фрэнсиса Скотта Фицджеральда "Великий Гэтсби" нечестная спортивная игра – лишь вершина айсберга среди махинаций коррумпированных структур и полной обмана жизни состоятельного класса. Джордан Бейкер, известный игрок в гольф, передвигает плохо лежащий мячик на соревновании; Мейер Вулфшим провертывает аферу с бейсбольными матчами; муж Дэйзи, Том, бывший футбольный игрок Йельского университета, ни на минуту не забывает о собственном превосходстве – его сила должна говорить об этом окружающим даже больше, чем деньги. Точно так же не может забыть о былых победах герой романа Джона Апдайка "Кролик, беги" – в старшей школе он был звездой баскетбола. Его не может удовлетворить размеренная, ничем не примечательная жизнь, а стремящееся к единообразию общество 50-х губит в человеке лучшие порывы. Спорт может символизировать и те качества, которые утратил мир, потерявший невинность ребенка, возвращать утопические мечты о "золотой поре". Так, Холден Колфилд, герой романа Джерома Сэлинджера "Над пропастью во ржи", пишет сочинение о бейсбольной рукавице покойного брата Алли – приятель просил описать дом или комнату, но такое задание не вызывает никаких слов. Лишь из живых воспоминаний, из соединения спортивной радости и смелой поэтической мысли – Алли исписал рукавицу стихами и читал их, когда к нему не шел мяч, – рождается текст. Культурный идеал советского периода неоднократно возвращался к романтике приключений и таким же ореолом окутывал спортивные достижения. Фехтование, парусный спорт, стрельба из лука – без этого не могут жить ребята в книгах Владислава Крапивина. "Вратарь республики" Льва Кассиля показывает, как дружный коллектив, готовность к упорному труду помогают покорить любые вершины, а спортивный подвиг нескольких человек становится национальным достоянием. Остап Бендер – великий комбинатор – рисует перед слушателями картины города будущего на основании предполагаемых шахматных побед – и эта утопия завораживает. Шахматы фигурируют во многих литературных произведениях. Алиса Льюиса Кэрролла, попав в Зазеркалье, становится участницей шахматной партии. Играют в шахматы герои Эриха Марии Ремарка, Владимира Набокова, Стефана Цвейга. Интеллектуальный спорт здесь амбивалентен: с одной стороны, он позволяет сохранить разум в самых абсурдных ситуациях, с другой – полностью затягивает в свой мир. Спорт занял прочные позиции в повседневной жизни. И упоминания в литературе встречаются все чаще. Существуют серийные произведения (особенно популярны в Северной Америке), целиком посвященные данной тематике, адресованные как взрослой, так и более молодой аудитории. Цикл юношеских книг "Чемпионки: добейся успеха!", к примеру, прослеживает судьбу девушек, отдавших жизнь большому спорту. Часто интригой, которая поддерживает накал страстей в спортивном состязании, пользуются авторы детективов и триллеров. Шахматы символизируют противостояние защитника привилегированной школы и ее разрушителя в книге Джоанн Харрис "Джентльмены и игроки". Эта же игра изображена на старинной картине, которая может стать ключом к разгадке преступления в интеллектуальном детективе "Фламандская доска" Артуро Переса-Реверте. Вокруг соревнования шахматиста и компьютера строится сюжет романа Бернара Вербера "Последний секрет". Чемпион мира по дайвингу – персонаж детектива Жана-Кристофа Гранже "Черная линия". Книга "Вне игры" Харлана Кобена рассказывает историю двух соперников-баскетболистов: один стал спортивным агентом, другой – спортсменом-профессионалом. Американский футбол звучит доминантой, определяющей взаимоотношения людей, в романах Джона Гришэма "Последний шанс" и "Трибуны". Меняет жизнь героини встреча с игроком в снукер в книге Лайонел Шрайвер "Мир до и после дня рождения". Стоит также упомянуть фантастические виды спорта, изобретенные писателями: квиддич в "Гарри Поттере" Джоан Роулинг и "вампирский" бейсбол в "Сумерках" Стефани Майер. Вводя спортивную тематику в произведения, воспевая мужество, стойкость, ловкость и выносливость героев, писатели сами уделяли много внимания физическим упражнениям. На чье-то творчество это оказало непосредственное влияние, другие произведения лишь пропитались соответствующим настроением. Тем не менее такие занятия остаются замечательным фактом биографии, который иногда позволяет рассматривать творчество автора под иным углом. Так, Артур Конан Дойл был форвардом в регби, участвовал в боксерских поединках, играл в гольф, бильярд и крикет, совершал велосипедные прогулки. Боксировали также Джек Лондон, Джордж Байрон (кроме того, они увлекались плаванием), Александр Пушкин, Эрнест Хемингуэй, Морис Метерлинк, Владимир Высоцкий. Регби занимался и другой британский писатель – Джон Рональд Руэл Толкин. Ги де Мопассан любил грести против течения, плавая на шестивесельном ялике. Бернард Шоу играл в теннис и даже обучал игре других, а в пожилом возрасте открыл для себя серфинг. Уильям Фолкнер не мог представить свою жизнь без верховой езды. Александр Куприн увлекался классической борьбой, став впоследствии организатором борцовского клуба "Киевское атлетическое общество". Длинные пешие прогулки предпринимал Лев Толстой, катание на коньках – его другое увлечение. Владимир Набоков особое внимание уделял теннису, который стал важным элементом "Лолиты". Мастеру слова была близка идея гармонично развитого человека. Современный японский писатель Харуки Мураками проводит много времени в беге на длинные дистанции. Но некоторые авторы переносят свой спортивный опыт в книги целиком. Интересны мемуары Ника Хорнби – активного футбольного болельщика. "Футбольная лихорадка" – становление подростка на фоне разыгрываемых каждый год матчей. Впрочем, чаще встречаются обратные случаи: профессиональный спортсмен открывает для себя мир литературы, пишет автобиографию. Дик Фрэнсис, потомственный жокей, посвятил значительную часть творчества конному спорту. "Справедливость силы" – воспоминания штангиста, четырехкратного чемпиона мира Юрия Власова. Автор говорит о знаменательных встречах, подвергает анализу реалии советского спорта. Испив вдохновения из Кастальского источника, писатели отправляются покорять новые вершины. Не только Парнас, но и Олимп.