Дедушкин портрет
Однажды мы сидели на кухне и ужинали. Вдруг заходит моя бабушка и говорит:
— Смотрите, что я нашла в старом альбоме.
И показывает военную фотографию дедушки.
Дедушка в пилотке набекрень, усы лихо закручены, на шее автомат висит.
— Снесу ее в фотоателье, — говорит бабушка. — Пусть большой портрет сделают. А я его потом на стенку повешу. Напротив кровати.
Прошла неделя. Наступила ночь.
Спим мы себе, и вдруг на всю квартиру:
ТРА-ТА-ТА-ТА-ТА!!!
Мы вскочили и помчались в бабушкину комнату. Прибегаем, а там бабушка лежит, вся изрешеченная пулями.
Приехала, конечно, милиция. Смотрели-смотрели. Кто стрелял?.. Откуда стреляли?.. Ни-че-го непонятно.
Начали мы было горевать по нашей любимой бабушке, а папа и говорит:
— Че о ней горевать-то? Зато комната освободилась.
Ну, мы и перестали... Прошла еще неделя. Приехала к нам тетя
Груша из Житомира. Рояль купить. Мама ей постелила на бабушкиной кровати. Легли мы все спать.
Вдруг посреди ночи:
ТРА-ТА-ТА-ТА-ТА!!!
Вскочили мы и понеслись в бабушкину комнату. Прибегаем и видим: лежит тетя Груша, вся изрешеченная пулями.
Опять приехала милиция. Опять смотрели-смотрели. Опять ничего не поняли. Начали мы было горевать о тете Груше, а папа и говорит:
— Че о ней горевать-то? Зато теперь у нас рояль есть.
Прошла еще неделя. И вот как-то захожу я в бабушкину комнату, смотрю на дедушкин портрет и вижу: раньше автомат у дедушки на шее висел, а сейчас он его в руках держит. Тут-то я все и понял.
— Дедушка, — говорю, — так, значит, это ты стрелял?!
— Тише, тише, внучок, — зашикал на меня дедушка. — Ишь какой сообразительный.
— Да уж, сообразительный, — вздохнул я. — В школе одни двойки получаю.
— Это дело поправимое, — отвечает дедушка. — Возьми мой портрет, снеси его в школу и повесь в кабинете литературы, заместо писателя
Толстого. На следующий день я так и сделал. Пришел на полчаса раньше и заменил Толстого на дедушку. А тут и урок. Заходит в класс преподаватель Сер- гей Иваныч и говорит:
— Ну-ка, Головастиков, расскажи про
Грибоедова.
А Головастиков — это я.
— Грибоедов, — начал я рассказывать, — очень любил есть сырые грибы.
— Двойка, Головастиков! — говорит Сергей Иваныч.
Не успел он эти слова произнести, как раздалась автоматная очередь:
ТРА-ТА-ТА-ТА-ТА!!!
Сергей Иваныч так на пол и повалился, весь пулями изрешеченный. Вот тебе и Грибоедов...
На другой день дедушка мне говорит:
— Теперь снеси мой портрет в кабинет истории и повесь заместо полководца
Суворова.
Отнес я дедушку в кабинет истории и повесил заместо Суворова.
Заходит Нонна Петровна. Наша историчка.
— Головастиков, — спрашивает с ходу. — Кто такой
Наполеон?
— Наполеон, — отвечаю я, — это французский коньяк!
— Двойка! — возмущенно кричит Нонна Петровна.
Ну-ну, думаю, ставь двойку. Только она журнал открыла... А тут:
ТРА-ТА-ТА-ТА-ТА!!!
И Нонны Петровны как не бывало.
Больше никто мне двоек не ставил. Я сделался круглым отличником и окончил школу с золотой медалью.
Потом поступил в университет и окончил его с красным дипломом. Потом стал аспирантом, потом доцентом, потом профессором, потом академиком, потом президентом Академии наук...
И везде, где бы я ни находился, со мной был портрет любимого дедушки с автоматом в руках.
Принц-водолаз
Жила-была на свете принцесса Алена, прекрасная, но бледная. Почему бледная? Да потому что у нее не было крови. Ни капельки. Это очень огорчало папу- короля. И вот однажды позвал он во дворец бабку- колдунью и спросил у нее совета.
А колдунья и говорит:
— Пускай принцесса пойдет одна в дремучий лес, найдет там Кровавое озеро и напьется из него крови.
Как колдунья сказала, так Алена и сделала. Пошла в дремучий лес, нашла Кровавое озеро и начала пить кровь... Пьет-пьет и не замечает, что к ней колдунья подкрадывается. А та подкралась, да и столкнула принцессу в озеро. Алена тотчас захлебнулась и утонула. Опустилась на самое дно и превратилась из принцессы в утопленницу.
Прошло несколько тысяч лет.
За это время Кровавое озеро стало обычным озером. А на месте дремучего леса теперь располагалась
детская спортивная база под названием «Юный подводник». Тренером на этой базе работал водолаз Генка. Вот как-то плывет Генка под водой в водолазном костюме и видит: на дне, среди водорослей, лежит красивая девушка. Генка сразу в нее влюбился и решил на ней жениться. Вытащил он принцессу Алену (а это была она) на берег, сделал ей искусственное дыхание, а заодно и предложение: так, мол, и так, выходи за меня замуж.
Алена очнулась, огляделась, увидела, что совсем другие времена настали, и согласилась выйти за Генку.
Привел Генка принцессу к себе домой.
— Сейчас, — говорит, — я тебя со своей бабкой Клавой познакомлю.
А тут и сама бабка в прихожую выходит. Смотрит Алена — а это та самая колдунья, что ее в Кровавое озеро столкнула.
Принцесса виду, естественно, не подала, что колдунью узнала; однако ж про себя решила последить за старушкой.
Вот в полночь встала бабка Клава с кровати и куда-то пошла. Алена за ней.
Шли они, шли и пришли на кладбище.
Колдунья дотронулась до одной из могил, могилка и раскрылась. Спустилась бабка Клава в могилу и пропала. Алена, недолго думая, тоже в могилу полезла. И оказалась в темном коридоре. Шла она, шла по этому коридору и пришла в огромный зал. Посредине зала золотой трон стоит, а на троне ее папа-король сидит. Увидел король свою дочку-утопленницу. Обрадовался, конечно. И принцесса Алена тоже рада без памяти.
— Папка, — радостно кричит, — а я замуж выхожу!
— Замуж — это хорошо, — одобрил папа-король. — Надеюсь, за принца?
— Нет, — отвечает Алена. — За водолаза.
— За Генку, что ли? — спрашивает король.
Принцесса Алена так на пол и села от удивления.
— А ты откуда знаешь?
— Как же мне не знать, — хихикает король, — если он мой родной сын.
Принцесса сидит на полу и ушам своим не верит. Тут в зал вошла королева и все объяснила:
— Я продавщицей работала. В обувном магазине. Там мы с королем и познакомились. Он зашел ботинки купить. А после привел меня тайным ходом из моей эпохи в свою.
Выслушала все это Алена и заплакала.
— Значит, Генка — мой брат, — всхлипывает, — а колдунья — моя бабушка?
Тут в зал вошла бабка Клава. И говорит: — Колдунья колдунье рознь, внученька. Есть злые колдуньи, а есть добрые. И добрых называют — волшебницами. Так вот я — волшебница.
— А для чего ты тогда меня в Кровавое озеро столкнула? — не понимает Алена.
— Для твоей же пользы, — отвечает бабка Клава. — Чтоб в тебе больше кровушки было. Зато смотри, какая ты теперь румяная да пригожая.
Тут в зал вошел водолаз Генка.
— Привет семейству, — рукой машет.
— Геночка, — бросилась ему на шею Алена. — Никогда мы с тобой не сможем пожениться, потому что мы — родные брат и сестра.
— А вот и сможете, — хитро посмеивается бабка Клава. — Я сейчас поколдую.
Поколдовала-поколдовала — и Генка с Аленой из брата с сестрой превратились в мужа с женой. Все, конечно, очень обрадовались такому превращению, сыграли свадьбу, и стали молодые жить-поживать да добра наживать. Вскоре папа-король ушел на пенсию, и королем стал Генка. Но подводное плавание не бросил. Регулярно участвовал в международных соревнованиях. А недавно даже мировой рекорд установил: пробыл под водой три с лишним месяца. Причем без водолазного костюма.
Так-то вот!
Про мальчика Митю,
который все делал наоборот
Жил-был мальчик по имени Митя. Он все делал наоборот. Ему говорят — не сори, а он сорит. Ему говорят — не хами, а он хамит. Вот едет как-то Митя в вагоне метро, а там на дверях написано: «НЕ ПРИСЛОНЯТЬСЯ». Ну он, естественно, тут же прислонился. А дверь возьми да и откройся на полном ходу. И мальчик Митя вывалился из вагона. И головой ка-а-к хрястнется о стенку тоннеля. И убился. Но не до смерти.
В другой раз летел мальчик Митя на самолете. А в самолете тоже дверь и тоже с надписью — «НЕ ОТКРЫВАТЬ». Митя, конечно же, взял да и открыл ее. И выпал из самолета. Да ка-а-к шмякнется о землю. И
снова убился. Но опять не до смерти.
В третий раз идет мальчик Митя по улице. Смотрит — трансформаторная будка стоит, а на ней написано: «НЕ ВХОДИТЬ». Но вы же знаете мальчика Митю, он же все делает наоборот. Вошел Митя в гудящую будку. Его там ка-а-к шарахнет током. И он вновь убился. И на сей раз уже до смерти.
Сколько ж можно, в самом деле, не до смерти убиваться?!
Даша и людоед
Жила-была девочка Даша, очень симпатичная, но непослушная. Ни в школе никого не слушала, ни дома. И вот однажды Даша так расшалилась, что мать возьми да и скажи в сердцах:
— Ах, какая же ты несносная девчонка! Вот сейчас придет людоед и съест тебя вместе с косточками!
На беду, в это самое время под окнами проходил настоящий людоед. Звали его Петр Ильич. Услыхал он материны слова и, конечно, страшно обрадовался; потому что наступило время ужина, а на ужин у людоеда никого не было.
Тук-тук-тук — постучал он в дверь. Мать открыла, недоумевая, что за поздний гость пожаловал.
— Добрый вечер, — говорит людоед. — Давайте знакомиться. Меня зовут Петр Ильич. Можно просто Петя.
— И что дальше? — не понимает мать.
— Ничего, — отвечает Петр Ильич. — Пришел вашу дочку есть. Как вы и хотели.
Ахнула мать от такого сюрприза, но делать нечего: слово — не воробей, вылетит — не поймаешь.
— Вы уж как-нибудь того... — просит она людоеда, — побыстрей ее ешьте. Чтоб девочка не мучилась.
— Не беспокойтесь, мамаша, — говорит Петр Ильич. — У меня и батюшка людоедом был, и матушка — людоедка. Я
свое дело знаю: так проглочу вашу дочку, что она даже не заметит.
— Ой, спасибо, голубчик, — с облегчением вздохнула мать. — Утешил.
На том и распрощались.
Привел людоед Дашу к себе домой,
огонь в очаге развел, здоровенную кастрюлю над огнем повесил. — Полезай, — приказывает, — в кастрюлю и варись ровно сорок минут. Да смотри не забывай себя регулярно помешивать и подсаливать.
А сам сел на лавку и стал напильником зубы точить. Тут только Даша ясно поняла, что она одной ногой в могиле стоит и если сию же секунду чего-нибудь не придумает, то и другой ногой в могилу встанет. А надо сказать, что девочка она была хоть и непослушная, но умная.
— Петр Ильич, — говорит Даша вкрадчиво, — а вы знаете, что вас зовут точно так же, как великого композитора
Чайковского?
Людоед, конечно, этого не знал и поэтому сильно удивился.
— Врешь, поди, — глядит недоверчиво. — Чтоб людоеда звали так же, как и великого композитора? Да в жизнь не поверю.
— А вот и не вру, — отвечает Даша и, чтобы еще сильнее запутать людоеда, предлагает: — Хотите, я вам его балет «Лебединое озеро» станцую?
И, не дожидаясь людоедского согласия, девочка протанцевала весь балет от начала до конца. Да еще и музыку из балета просвистела.
Людоеду это о-о-очень понравилось, особенно когда Даша на одной ноге тридцать два раза прокрутилась, изображая умирающего лебедя.
— Ух ты! — с восторгом завопил он. — Все! Точка! Решено! Я тоже буду композитором!..
А хитренькая Даша ему в ответ:
— Чтобы стать композитором, надо есть одни одуванчики.
Людоед тотчас бросился варить щи из одуванчиков... Похлебали они этих щей, поболтали о том о сем...
Наконец Даша и говорит:
— Ну ладно, Петя, пора мне домой бежать, а то мать, наверное, с ума там сходит. А ты ешь побольше одуванчиков и попробуй сочинить оперу.
Прибежала Даша домой, а мать действительно с ума сходит, почти уже сошла.
— Дашенька! — кричит диким голосом. — Ужинать будешь?!
— Спасибо, мамочка, — отвечает Даша. — Не откажусь еще разок перекусить. А то людоед костлявый попался, а ты у меня пухленькая, мягонькая...
Как услышала мать эти слова, так вся и задрожала, словно осиновый листок.
— Не губи, доченька, — молит слезно. — Христом Богом прошу, не губи!
— Да я пошутила, — смеется Даша. — У тебя что, мама, чувства юмора нет?
— Фу-у, — вытирает мать со лба холодный пот. — Шутница ты у меня, дочурка.
В общем, поужинали они и легли спать.
А на следующий год опять Петр Ильич к ним заявился: во фраке, в лакированных ботинках... Та-акой важный, и не подумаешь, что когда-то людоедом был.
— Здравствуйте, дамы, — степенно этак здоровается. — Разрешите пригласить вас в оперный театр на премьеру моей оперы «Я никого не ем».
И протягивает оторопевшим матери и Даше два пригласительных билета.
Вот так-то!